— До дома слишком далеко. Здесь нас никто не побеспокоит. Работников я распустил, — заверил Илья, толкая меня в лифт.
Я вжалась в угол, пытаясь натянуть порванное платье пониже. Парень ухмыльнулся и в один шаг оказался неприлично близко.
— Не прячь свои кружевные трусики. Они меня заводят, — шептал Илья, перемешивая во мне кровь, как в кипящем котле. Я прикрыла глаза, чтобы они не выдали истинных чувств.
— Показывай превосходство своим блядям! А мне плевать!
— Правда? — провел он ладонью по внутренней части бедра, едва касаясь клитора. — Почему же ты тогда так взмокла?
Предательское тело!
— Правда, — скрестила я ноги.
Двери лифта с шумом раскрылись, и я распахнула глаза. Надо бежать. Бежать без оглядки, пока не поздно. Пока не сдалась. Завтра я буду жалеть о том, что поддалась его чарам. Буду ненавидеть себя и проклинать.
И я рванула вперед, отталкивая Илью. Мчалась по длинному коридору и слышала, как он гонится за мной. Не желает так просто отпускать. Впереди большое окно в пол. Если смогу разбить, то есть шанс вырваться. Со всего маху я впечаталась в стекло, но оно оказалось слишком крепким. Я упала, и пророк поднял меня за шкирку. Снова потащил, как избалованного ребенка, что упирается ногами и не хочет идти туда, куда сказал родитель.
— Мне порядком надоели твои глупые попытки бегства, — выплюнул он, открыл один из кабинетов и швырнул меня на ковровую дорожку. Замкнул дверь и включил блеклый свет. Я чувствовала себя кроликом, загнанным в ловушку, а хищник приближался, гипнотизируя красивыми глазами. Я пятилась назад, пока не уперлась в стол. Вскочила на ноги и забежала за кресло, судорожно разглядывая кабинет. Наткнулась на стеллаж с книгами.
— Я совершаю сейчас ошибку, но смолчать не могу. Третья полка. Пятая книга справа. Та самая, которую ты ищешь. Если все еще хочешь спасти Илью от всадника…
— Спасти? Теперь вряд ли. Скорее уничтожить.
— Сама решай.
Илья присел на краешек стола.
— Ты не выйдешь отсюда, пока мы не поговорим.
— О чем говорить?! Где твоя сестра? У нее нет неуязвимости! О ней ты подумал?
— Всадники не обидят ее, а вот грехов… — хмыкнул пророк.
— Господи, Илья, что с тобой стало?!
Я опустилась в кресло и закрыла лицо ладонями. Меня разрывало на части от злости, несправедливости, обиды, даже жалости. Ворох чувств обрушился лавиной, открывая поток слез.
Я в отчаянии закричала:
— Милый, это тебе надо очнуться! Ты стал жестоким и эгоистичным! Где тот Илья, который жертвовал ради сестры жизнью?! Где пророк, который защищал меня на игре?! Который любил! Который умел любить!
Он молчал, а я всхлипывала, вытирая слезы. Как же я боялась посмотреть в его глаза и увидеть безразличие и насмешку. Боялась окончательно потерять тоненькую нить, что еще связывала нас.
— Поздно взывать к совести, Лана. Он уже другой. Ты его не переделаешь. Присоединяйся или отрекайся.
— Пожалуйста, Уриил, ничего не говори. Умоляю.
— Просто реши для себя. Делай выбор. Ты не сможешь существовать посередине. Просто сойдешь с ума.
— Прошу, — взмолилась я.
Почувствовала легкое прикосновение теплой руки на плече. Обхватила ее ладонью, но не решилась обернуться. Гладила его пальцы, и кусала свои губы.
— Я все тот же, — шепнул он и развернул меня на кресле к себе. Убрал руки с лица и опустился на колени.
Я столкнулась с родным взглядом. Таким знакомым и добрым.
— Прости, мотылек. Я пытался избавиться от любви, но не смог. Мне плохо без тебя. Одиноко. Вернись ко мне, Лан, — взмолился пророк, опуская голову на мои колени.
Передо мной склонился сам антихрист?! Даже не вериться. Все это время он держался нагло. Неужели получилось задеть за живое?
— От тебя я и не уходила, Илья. Я очень хочу быть с тобой. Но не так. Не здесь, — развела я руками по сторонам и снова взглядом наткнулась на книгу. Это мой шанс. Единственный шанс выкрасть ее у Эрика и для этого нужно отвлечь Илью.
— Я не понимаю тебя. Чем плох апокалипсис? Что мы теряем? — он поднял на меня вопрошающий взгляд.
— Столько невинных людей погибнет! Ради чего? Чем так плох наш мир?