– Омаэда просто был трусом, – буркнула Сой Фонг. – Он запаниковал, и все.
– Он точно так же паниковал и в прошлый раз? – Осведомился Бьякуя.
Сой Фонг не нашлась, что ответить. Действительно, в прошлый раз лейтенант, хоть и вопил и зеленел от страха, все же пытался сражаться и сделал все, что от него требовалось. Не было такого, чтобы он просто прилип к месту и не смог даже убежать.
– Но ты-то победил! – Напомнил Кьораку. – Как ты смог это сделать?
– Я просто вспомнил о том, что не имею права проигрывать. Такого позора я не мог допустить. Пришлось побеждать.
– О, так ты, значит, полагаешь, что для всех остальных дела обстоят иначе? – Усмехнулся Шунсуй.
Кучики не удостоил его ответом. Вместо того он обернулся к Комамуре.
– Комамура, ты мог победить?
Тот, растерявшись от неожиданного вопроса, только глянул на Кучики сверху вниз, нахмурился и промолчал. У него и в самом деле были некоторые сомнения.
– Мне кажется, я понимаю, о чем толкует Кучики, – вступил Сайто. – Взвесьте сами, для кого из вас фамильная честь имеет столь же большое значение. Не у каждого есть столь полезный пунктик. Чтобы противостоять нашему врагу, нужно иметь серьезный стержень. Простое желание выжить здесь не пройдет. Не сомневаюсь, что все погибшие не хотели умирать. Здесь требуется что-то большее, превосходящее рассудок. Невозможность покрыть позором свое имя, как у Кучики. Или неспособность представить собственную смерть, как у Зараки. Скажу за себя: у меня такого стержня внутри нет. Я прекрасно осознаю собственную смертность, и никакие соображения не удержат меня на краю. Вот представьте, что вы захотели убить себя. Действительно очень захотели. Что вас удержит от этого шага? Возможно, какие-то очень серьезные обязательства…
– С чего бы это кому-то из нас хотеть себя убить? – Раздраженно буркнул Хиракава. – Здесь собрались вполне адекватные офицеры.
– А ты еще не понял? – Сайто насмешливо прищурился. – Именно это желание она нам внушает. Желание немедленно умереть! И обеспечивает, так сказать, вооруженную поддержку. Предоставляет возможность немедленно осуществить это намерение.
– И все равно не вижу смысла, – не сдался Хиракава. – Или ты полагаешь, что для кого-то из присутствующих честь капитана имеет меньшее значение, чем для него? – Он невежливо ткнул пальцем в Кучики. – По крайней мере, никто из благородных ему в этом не уступит.
– Осмелюсь напомнить, здесь не все такие, – вежливо и невозмутимо улыбнулся Сайто. – Взять хоть меня. Честь капитана? – Тут он с обезоруживающей улыбкой почесал затылок. – Боюсь, я вспомню о ней в последнюю очередь. Подсознательно, я имею в виду. Так воспитан.
Хиракава едва не сказал вслух: «Понабрали в капитаны руконгайцев», чудом прикусил язык в последний момент. Вспомнил, что их тут половина, хотя именно это соображение и удручало его, особенно после предательства одного такого пришлого капитана.
– Если тебе неинтересны мои слова, – с чувством оскорбленного достоинства проговорил Бьякуя, – ты можешь не обращать на них внимания. Но потом не говори, что тебя не предупреждали, когда столкнешься с врагом.
Бьякуя приметил, что Сайто в этом споре однозначно встал на его сторону, и теперь гадал, с чего бы это. То ли защищает результаты собственного эксперимента над чужой психикой, то ли, пользуясь случаем, в очередной раз демонстрирует свою союзническую позицию.
– Ну и что же этот псевдоученый предлагает делать? – С понятной профессиональной ревностью осведомился Куроцучи, не глядя на Сайто, но все равно было ясно, кого он имеет в виду.
– А у меня нет предложений, – развел руками Сайто, не обратив никакого внимания на эпитет. – Разве что… я предложил бы вообще не драться. Сматываться к чертям оттуда, и пусть эту пакость, порожденную нашей реяцу, добивает кто-нибудь другой. У кого шансов больше.
Тут возмутились все хором. В особенности Ямамото. Какой пример вы подадите бойцам, говорил он. Капитан, который бежит с поля боя, поджав хвост, смешон и не внушает уважения. Бьякуя с самым независимым и отсутствующим видом смотрел себе под ноги. Хотя он тоже был не вполне согласен с диким предложением Сайто, у него было ощущение, что он имеет к нему отношение. Получается, что он сам лично натолкнул капитана третьего отряда на такую мысль. Хоть и невольно.
По-настоящему расстраивало Кучики другое обстоятельство. За этими спорами все уже забыли о самом начале доклада двух капитанов, а именно о двух замеченных фактах лунатизма. Бьякуя надеялся, что обсуждению этого будет отведено больше времени. Это могло бы посеять в душе командира сомнения в виновности Хаями, а может, и вовсе снять с него обвинения, учитывая его собственную рискованную выходку – разговор с Сой Фонг. Но размышления о битвах, в которых нельзя победить, так увлекло всех собравшихся, что они позабыли обо всем на свете.
***
Оставив Ренджи следить за Ичиго, Рукия наведалась в гости к Урахаре – за новостями. Пока Абарай сидел на офисном столе, душераздирающе зевая от скуки во весь рот, Кучики пила чай в задней комнате магазина.