– Соурен Сокацуй!
Сдвоенное хадо ударило в призрака, но большого ущерба не нанесло. Тот только вздрогнул, а потом развернулся к Абараю. И Ренджи со всей отчетливостью понял, что ему крышка. Молния ударит прямо сейчас, снесет его еще в прыжке, и увернуться он не сумеет. И молния ударила.
Ренджи не знал одного: Хаями тоже не дремал. За его спиной выворотился из земли и взмыл вслед за ним здоровенный обломок скалы. Он взлетел выше лейтенанта, и молния ушла в кусок железной руды, как в громоотвод. Так что Абарая при приземлении только осыпало с ног до головы каменной крошкой. И точно в тот момент, как Сасакибе нанес свой удар, за ним возникла ухмыляющаяся богиня скорости и пришлепнула к его спине магическую формулу. Призрака развеяло пылью.
Бьякуя всю эту сцену не столько наблюдал, сколько домыслил, поскольку в момент нанесения последнего удара уже пролетал через выжженную поляну одним большим прыжком сюнпо. Он спешил к колдуну, который явно ухитрился как-то парализовать Ямамото. И времени терять было нельзя.
Тамура, увидев возникшего в нескольких шагах Кучики, немедленно сообразил, что пришла подмога, которой ему так не хватало. У него была одна стрела. Тамура подобрал ее в развалинах и насадил заклинание, просто так, на всякий случай. Но у него не было лука, и он никак не мог решиться сунуться со своей стрелой в самое пекло. А у Кучики лук был, и Тамура швырнул ему стрелу:
– Кучики, лови!
Нет, напрасно он прервал заклинание. Дух немедленно освободился от его влияния. Взмахнул мечом, и огненный язык метнулся к колдуну. Тамура с воем попытался отпрыгнуть назад, а потом мешком рухнул в траву.
Бьякуя остался с Ямамото один на один. Призрак, как в страшном сне, медленно поворачивал голову. Его реяцу очертила на земле огненный круг. Воздух внутри этого круга, казалось, давно должен был сгореть. У Кучики оставалась только бумажка, всего одна бумажка, но она способна была уничтожить духа в одно мгновение. Да только что толку?! Она сгорит бесследно при попытке преодолеть эту огненную стену. Вот разве что…
Бьякуя натянул тетиву, нащупал на древке стрелы, почти у самого наконечника, волшебную формулу и стиснул ее в кулаке. А потом сделал шаг вперед.
Один шаг сюнпо, всего мгновение нужно, чтобы пройти огненный заслон насквозь. Бьякуя почти не чувствовал жара. В полушаге от призрака он разжал кулак. Увидел, как моментально почернела, обуглилась по краям бумага. Но формула все еще была цела в тот момент, как он спустил тетиву. Миг, и схлынул разом удушающий жар, потянуло откуда-то живительно прохладным ветерком. Кучики стоял один в середине выжженного круга.
– Да живой он, живой, не паникуй. Бьякуя, будь хорошим мальчиком, открой глаза. Докажи, что ты живой.
Кто-то осторожно тормошил его за плечо. А Бьякуя никак не мог понять, что происходит. Как вышло, что он лежит на спине, когда вот только что стоял, бездумно вглядываясь в темноту леса. А прямо перед глазами лицо Шихоинь. А дальше, на какой-то недосягаемой высоте – Хаями. Он явно испуган. Было бы чего пугаться. Живой же!
До Бьякуи постепенно доходило, что он все-таки отключился. В принципе, неудивительно. Все тело, похоже, один сплошной ожог. Йоруичи положила ладонь на его грудь, и зажгло еще сильнее. Абарай притащил на плечах постанывающего колдуна, уложил на землю, и Шихоинь немедленно переключилась на него.
– Да, тут посерьезнее раны. Реяцу слабее, конечно, не смог толком защититься.
– Я за Рукией, – спохватился Хаями.
– Давай.
Ренджи сел в сторонке, насупился, уставившись на свои руки. Вот со всеми все понятно. Кучики и Тамуру на рассвете доставят в госпиталь. Остальные вернутся к своим отрядам. А ему-то что делать? Ранений он не получил, но Забимару разворочен вдребезги, когда еще восстановится. Вот и думай: то ли он боец, то ли нет.
Примчалась Рукия, ухитрившаяся обогнать даже Хаями. Йоруичи кивнула ей в сторону Бьякуи.
– Займись. Надо, чтобы они у нас продержались до рассвета.