– Навряд ли, – неуверенно возразила Йоруичи. – Мне кажется, простое усиление напряжения он сумел бы распознать. Это ведь, по сути, то же самое, что уже происходит, разве нет?
– А ты понимаешь, как он это чувствует? – Заблестел любопытными глазками Сайто.
– Да нет, вряд ли, – Шихоинь пожала плечами. – Он и раньше-то не мог внятно это объяснить.
– А может, ему просто показалось? – Негромко буркнул Абарай. Лейтенанты тоже нередко присутствовали на собраниях, хотя обычно помалкивали.
– От лекарств еще и не такое бывает, – подал голос Маюри. Он на собрания являлся нечасто, предпочитая проводить время у своих приборов, но раз за разом не мог добиться никакого толку. Сперва он брюзжал насчет недостатка оборудования, а потом и жаловаться перестал, только становился все мрачнее и мрачнее. Шунсуй не справлялся о результатах исследований (по лицу ясно, что их нет) и ученых не подгонял. Он надеялся еще на колдуна, но и тот, судя по всему, ничего не мог прояснить.
– Да уж, – вздохнул Кьораку. – А что, Йоруичи, когда уже твой подопечный сможет вернуться к своим обязанностям?
– Понятия не имею, – фыркнула та. – Мы в госпиталь два уголька доставили, вряд ли Унохана скоро их выпустит.
– Не преувеличивай, – проворчал Хаями. – Нормальные они были. Ну, чуть-чуть поджаренные.
***
Кучики и Тамура лежали в своих постелях в ожидании вечернего обхода. Скучное это было занятие. Ужин съеден, а пытаться заснуть бессмысленно: все равно скоро растормошат. Прежде, пока колдун валялся без сознания, Бьякуя погружался в свои мысли, но теперь вдруг подумал, что у него внезапно появился собеседник, у которого неплохо было бы кое-что выведать.
– Тамура, – негромко проговорил Бьякуя, – а ты знаешь, о чем думают призраки?
– Думают? – Флегматично отозвался колдун. – Сомневаюсь, что они это умеют.
– Ты как-то сказал такую фразу, – вспомнил Бьякуя, – «с точки зрения мертвых». Или что-то похожее. Ты говорил о том, что, с точки зрения мертвецов, они находятся в особом пространстве. Получается, они все же как-то воспринимают происходящее, значит, должны и как-то обрабатывать информацию.
– Когда я это говорил? – Удивился Тамура. – А, кажется, когда сидел в клетке. И вы запомнили? Ничего себе! Нет, все обстоит не так. Тогда я очень поспешно пытался объяснить вещи, объяснять которые никогда никому не собирался, так что хватал любые слова, какие попадали на язык. Я ведь никогда не репетировал свою речь, не думал, какими словами описать происходящее. Вот у меня и не получилось с первого раза. Наверное, правильнее было бы сказать: «если бы они могли что-то воспринимать, они воспринимали бы это как отдельный мир». Но они всего лишь части целого, всего лишь форма, которую приняло пространство. Не более.
– Значит, я был прав, когда предположил, что они действуют инстинктивно и более не способны рассуждать.
– Да, конечно. Они не думают. Это только воспоминания о том, что здесь происходило. И как происходило. Примерно, разумеется.
– Почему ты сразу об этом не сказал? – Бьякуя недовольно скосил глаза на колдуна.
– А надо было? – Удивился тот, тоже оборачиваясь к собеседнику. – Какая, собственно, разница?
– Принципиальная, – надменно объяснил Кучики. – Тебе, видно, непонятно, какое преимущество в битве дает грамотно составленный план. Разумеется, – продолжил он уже как бы про себя, – об этом можно было догадаться и раньше. Только поэтому мы до сих пор и держимся против них. Ведь их во много раз больше, чем нас. Не будь они всего лишь комком инстинктов, они давно бы уже растоптали наше сопротивление.
Тамура принял упрек молча и даже не стал возмущаться в том смысле, что могли бы и спросить, раз это так важно. Откуда бы ему, в самом деле, знать такие тонкости!? Но он смолчал, поскольку тоже был заинтересован именно в этом собеседнике: ему пришло в голову, что это возможность кое-что прояснить.
– Капитан Кучики, – предупредительно вежливо начал он, – а вы не могли бы мне объяснить кое-какие тонкости?