– Ничего я пока не понял, – сказал Шура и, достав из кармана пиджака кисет с табаком, принялся набивать петерсоновскую[18] трубку.
– Да нет, ты просто не понял, что понял, – улыбнулся Леннон.
– Ну ладно, неважно. А то сейчас начнём тут играть словами, а времени нет. Сержанта–то я правильно понял?
– Времени нет, это ты точно сказал. Но не понял.
– Чего?
– Того, что сказал. Ну, так на чём мы с тобой остановились?
– На перце. И на желудке Ринго Старра.
– Да. Так вот. Придумал он Пепперлэнд, населил его музыкантами и упаковал в альбом...
– Подожди, в какой альбом?.. В альбом?
Шура, конечно, осознавал всю ирреальность происходящего, но понять, как можно упаковать целую страну в конверт с виниловой пластинкой он был не в состоянии.
– Да, да. Sergeant Pepper's Lonely Hearts Club Band. Это нам он тогда расписывал, как это круто – притвориться вымышленными персонажами, такими туповатыми военными музыкантами с дудками в руках. Мы, мол, поиграем в детскую игру вместе с нашими фанатами, руки у нас в плане музыкального стиля будут развязаны, напихаем туда всё, что захотим, всё равно, мол, несерьёзно. Не прокатит – так мы ничего серьёзного не имели в виду, не о чем говорить. Просто пошутить хотели. А прокатит – выиграем и в финансах, и в популярности. Веришь, проходу никому не давал, и со всеми нами вместе говорил, и с каждым в отдельности! Так всё красиво расписывал, на все наши заморочки соглашался – и когда я для смеха афишку спел[19], и когда Джордж толпу индусов в студию позвал и начал на своём ситаре упражняться... Первым Брайан забеспокоился – хороша шутка, если только одно оформление конверта за пятьдесят штук перевалило[20]! Ну, он всё–таки еврей был, деньги считать умел. Но это его не спасло. Умер Брайан. Чуть позже, но умер.
– Так что, это он его?
– Да нет. Во всяком случае, не лично. Но ведь часто людей убивают, так сказать, без рук. Можно ведь человека из себя вывести, а параллельно ему бутылку с пойлом предложить и упаковку таблеток. Ну кто потом будет разбираться, что его до смерти довело, передозировка или то, что кто–то его ежедневно своими придирками и насмешками из себя выводил?
– А он действительно?..
– Да мы все тут виноваты. И я особенно. Боялся я. Брайан ведь геем был, и в какой–то момент на меня запал. А я, хоть и не по этому делу, но экспериментировать всегда любил. Ну и боялся за себя. Поэтому и грубым с ним был. Мимикрия, понимаешь?
– Понимаю...
– Ну, вот. Брайан из–за денег забеспокоился, я – из–за текстов.
– Каких текстов?
– Дурных текстов! Ну, так мне тогда казалось. Сам подумай, «Ничего нельзя сделать, чтобы спасти его жизнь, звоните его жене» – хорошее начало для песни «С добрым утром!»?
– Так он?..
– Да! Он уже тогда начал подготавливать свой уход. Сделал себе Отражение...
– Отражение?!
– А ты думал, все эти Крылья Со Скоростью Света и Банды На Бегу[21] он сам сочинял? Нет, это оно, Отражение. Оно в общем–то достаточно бледное получилось, тупое какое–то. Песни пишет, но не дописывает. Играет хорошо, но как–то недоделанно. Короче, за что ни возьмись, одно и то же...
Дверь отворилась, и в комнату вошёл Сержант.
– Прошу прощения, сэр Джон, вашему гостю уже пора.
– Сколько раз говорить, Сержант, зовите меня просто Джон. Не надо никаких «сэров»! Я ведь вернул регалии!
– Простите, сэр... Джон, – невозмутимо произнёс Сержант и обернулся к Шуре. – Прошу вас.
Шура выбил трубку и встал со стула.
– До встречи? – то ли попрощался, то ли спросил он у Леннона.
– Не знаю. Пока.
Они с Сержантом вышли из комнаты. На этот раз был Коридор. Но с дверьми. Почти все двери были полуоткрыты, в полутьме за ними угадывалось какое–то движение, слышались невнятные звуки, иногда музыкальные, иногда не очень. Одна из дверей была открыта настежь, одна – наоборот закрыта.
– А это что? – спросил у Сержанта Шурочка.
– Это? – спросил Сержант, указывая на открытую дверь. – Это для Джима.
– Для Моррисона?
– Да, сэр. Видите ли, нам всем тут уже осточертело ждать, когда он найдёт свою дверь. Вот и открыли настежь, чтобы не ошибся.
– А он что?
– А он прямо сразу на другой уровень ушёл. Решил там поискать. Да он всегда так – то в закрытую дверь ломится, то мимо открытой проходит.
– А запертая дверь?
– Там Гуру! – почтительным полушепотом сказал Сержант, слегка поклонившись в сторону закрытой двери.
– Кто?