Травка вылавливаться не собиралась. Ловко уворачивалась от ложки-поварёшки и продолжала насмехаться из супа. Тяжко вздохнув, Алиса закрутила крышку на баночке и поставила её на полку. Может, бабушка и не заметит? Уже старенькая, глаза плохо видят… А если и заметит, Алиса откажется от всего. Не она, не видела, не знает! Да, так и надо. И стоять до последнего. Свидетелей нет. Мало ли, может, баба Галя сама всыпала травку вместо соли!
За исключением этого происшествия, день прошёл спокойно. Вернувшись от Красавы, баба Галя присела за стол, утираясь чистым краем передника, и облегчённо выдохнула:
— Всё, разродилась. Восемь щеночков, как раз семеро уже пристроены, одного, может, себе оставлю! Пешков стареет, надо бы замену ему.
— Баб Галь, оставь самого первенького, — попросила Алиса. — Он же, вроде, мальчик...
— Парень, да. Но первенца уже Надька из Орешников берёт. Ей нужен самый крепкий.
Алиса вздохнула. Уедет её крестник в Орешники, к какой-то Надьке охранять подворье… Ну, и пусть будет здоров, сыт и обласкан!
Баба Галя принюхалась и заявила:
— Пахнет что-то странно суп. Солила? Перчила?
— Ничего не трогала! — быстро отозвалась Алиса. — Как ты поставила варить, так и не трогала. Только крышкой накрыла, ты же говорила.