Я этим аристократам не собачка, чтобы бегать туда-сюда по их хотению, я собираюсь домой, в тишину и покой деревни. Вообще надо было забыть про этот дурацкий дар и продолжать заниматься росписью посуды.
— Герцог хочет собрать всех, чтобы добиться результата наверняка, — сделав глоток вина, господин Мауль как-то нервно дернул головой, — если его поручение будет кем-нибудь выполнено, этот кто-нибудь получит награду в тысячу золотых.
— Охо-хо… — протянула я. — Ладно, может, золото мне не так уж и нужно, а вот посмотреть интересно на такое сложное задание.
Разумеется, за ночь ничего страшного не произошло, потому что Синеал Мауль мирно покоился в склепе в обнимку со своим дневником. Про такую защиту от воров мы решили не спрашивать, в конце концов, хозяин и не обязан знать все секреты относительно старого склепа. Нам заплатили за наши услуги и выдали деньги на дорогу до имения герцога, которые, разумеется, Маулю возместят, он же не настолько добрый. Но, когда я узнала, что это самое имение далеко, нет, очень-очень далеко и пути до него не меньше двух недель, я готова была взвыть. Как же мне будет ску-у-учно!
========== 3. ==========
Меня в моей жизни все устраивало. Меня взяли тренироваться в число стражей деревни — лучше может быть только статус Хранителя леса. Тренировки давались легко, я был в числе лучших и очень этим гордился. Даррен мне в рот смотрел, считал самым лучшим на свете братом и доверял все свои секреты, какие только могут быть у семилетки. С Данаром конфликты возникали только на почве моей любви ко сну, но большую часть дней я вставал по первому требованию, потому что мне нужно было на тренировку.
Раздражало только одно — эта мелкая прилипала Рик. Человек. Я должен был относиться к ней хорошо, потому что мама приняла ее в семью, мне ее воспитывать. И все в деревне умилялись, какая она смышленая, какая она милая, какая она то, какая она се. Она ведь человек! Люди столько лет на нас охотятся! Люди убили моего отца! Я нашел ее только потому, что люди хотели меня убить, затравить собаками как зайца! Или всех так очаровывает ее цветочный запах? Идиоты. Вот так убьет кого-нибудь, будут знать.
— Дерек, в чем дело? — сзади неслышно подошел Данар.
— Ни в чем, — проворчал я, пытаясь убрать когти.
Смотрел, как Даррен учит Рик драться, и взбесился. Учит потенциальную убийцу убивать! Чтобы не портить отношения с братом, ушел в дом успокаиваться.
— Послушай, не все люди плохие, — присев на край стола, взрослый скрестил руки на груди и вздохнул.
Какой же он проницательный, иногда просто дрожь берет…
— Ты так говоришь потому, что любишь человека, — шмыгнув носом, я бросил безуспешные попытки спрятать когти и прикрыл глаза.
— Я говорю так потому, что я узнал, какими добрыми бывают люди, и потому полюбил человека, — ласково улыбнувшись своим воспоминаниям о любимой, Данар вдруг усмехнулся, — они вырастают чудовищами, если только их воспитывают чудовища. Рик воспитывают Волки, и она замечательная девочка.
— Как вы надоели! — от избытка чувств я даже ногой топнул, сжимая кулаки и пропарывая ладони когтями. — Она же человек, человек! От людей всегда одни беды, вот дождетесь, она деревню спалит и станцует на ваших костях! Лучше бы я бросил ее тогда в лесу, ненавижу ее!
Данар смотрел на меня очень… Холодно. Немного зло. Пах, как чужой. А еще пахло цветочками.
— Прости, Дерек, — всхлипнула малявка, даже не пытаясь стереть слезы с щек. И когда она успела научиться понимать нас? — я не хотела, чтобы ты меня не-не-ненави-идел!
Разревевшись в голос, она выбежала на улицу. Ну и пусть. Меньше будет всхлипов в доме.
Неожиданный удар в челюсть повалил меня на пол.
— Ты, тупой щенок, — процедил Данар, — никто тебя не спрашивает, хочешь ты с ней жить или нет. Твоя мать приняла ее в семью, и ты будешь ее семьей. Если не уважаешь мои доводы, уважай хотя бы память Кары и не смей больше ей перечить, — от резких слов было больнее, чем от вывихнутой челюсти, — иди и верни ее, быстро. Без нее можешь не возвращаться.
И он ушел. Не знаю, куда. Но мне захотелось сейчас повторить за Рик и разреветься. Почему никто не понимает? Почему только я понимаю, что она такое же чудовище, как и все люди, только маленькое? Как могут быть взрослые такими слепыми?
С щелчком вправив челюсть, я встал. Вернуть? Хорошо. Но я не обязан ее любить.
Следуя за запахом, я только удивлялся, как быстро эта сопля научилась бегать. Но она устанет, а я торопиться не собираюсь. Ишь, проныра, никому не сказала, что научилась понимать, когда мы говорим вслух. Наверное, хотела воспользоваться этим умением, чтобы кому-то навредить. Все люди одинаковые. И даже та женщина Данара должна быть не такой уж прям доброй, как ему кажется. И это я еще тупой щенок.
Приближаясь к месту, где концентрировался запах Рик, я услышал всхлипы. Девчонка, лишь бы реветь, в последнее время глаза вечно на мокром месте.
— Давай, пошли, — остановившись у памятной ниши под корнями, я постарался не намочить ноги.
— Не пойду-у! — донеслось до меня.