— Если хоть кто-то и был в курсе домашних дел миссис Харрисон — это мисс Мун. Миссис Харрисон почти всегда работала только в кабинете и не участвовала в различных мероприятиях, которые организовывает наша фирма.
Тейлор вышла из кабинета, следом за секретаршей.
— А как у миссис Харрисон шла карьера? — спросила Тейлор, пока они шли по коридору.
— Показательно хорошо. Вы знаете, ее фотография вот уже два года украшает стенд с лучшими работниками нашей фирмы. Вот, кстати, и он.
Тейлор взглянула на стенд. Ровно по центру красовалось знакомое лицо — она уже видела его, в личном деле мистера Харрисона. Спокойная, приятная, светловолосая женщина, с немного грустными глазами и едва заметными морщинками. Ниже находилась немного выцветшая подпись к фотографии.
Зазвонил телефон.
— Да, Николас.
— Мы нашли несколько аккуратно разложенных тел. Нас привела сюда сигнатура…
— Стефани Харрисон.
— Да, настоящей жены мистера Харрисона.
========== Глава 3 ==========
«…я всегда буду ездить на велосипеде…»
Я резко проснулся, сердце бешено билось, дыхание, частое и отрывистое, не восстанавливалось. Картинки, видения того, как маленький Маркус катается на велосипеде, упорно продолжали проигрываться у меня в голове.
Была глубокая ночь. Видимо, снаружи было полнолуние – через маленькое окошко с частой и толстой решеткой, расположенное под потолком, проникала самая малость бледного лунного света.
Я опустил ноги с жесткой кушетки на холодный бетонный пол. В почти полной темноте не было видно ничего, но за последние десять лет я уже привык ко всей этой обстановке. В камере, на самом деле, не так-то уж много вещей, чтобы спотыкаться об них в ночи. Здесь есть кровать, небольшой письменный стол с канцелярскими принадлежностями, полка для книг, дверь в маленькую туалетную комнату. За время, проведенное здесь, я научился передвигаться по камере, ничего не задевая.
Ночные кошмары стали для меня уже больше, чем просто привычкой – только в своих снах, какой бы ни была их концовка, я могу видеть членов своей семьи. Хотя бы так, хотя бы по ночам мои раны немного, но прикрываются, чтобы утром, шагнув в реальность, начать приносить боль с новой силой.
Нельзя сказать, что бытие моё было таким уж ужасным. Наверное, за одиннадцать лет ко всему, в конце концов, можно привыкнуть. Кормили здесь сносно, три раза в день. После обеда можно было выйти на площадку, поиграть с остальными заключенными в баскетбол. Можно было и просто насладиться небольшим глотком свободы.