Я снова услышал шум в кустах. Но уже не придал ему значения. Сейчас я даже не знал, что ей ответить, поэтому только стоял и слушал.
– Она у нас самая скромная, самая умная, самая красивая! – Продолжала истерику Двачевская. – Зато Алиса гадина, паскуда и асоциальный элемент! От неё лучше подальше держаться!
– Чего ты от меня хочешь?! – Не выдержал я. – Хочешь, чтобы я бросил Лену?! В очередной раз загнал её в депрессию, навсегда отбил желание общаться с людьми?!
Алиса умолкла и уставилась на меня, кажется, она начинала вникать в мои слова и понемногу остывать.
– Хочешь, чтобы к тебе хорошо относились?! – Остановиться было трудно. – Тогда перестань думать только о себе!
– Но я так больше не могу, – Алиса сжала кулаки. – Это всё нечестно!
– Опять за своё, – я схватился за волосы. – Ты симпатичная девушка, я уверен, тебе будет не трудно найти кого-то!
– Мне не нужен кто-то! – Вскипела она. – Я не хочу побираться!
– Да пойми же ты, мы, скорее всего, разбежимся.
– Почему? С чего ты взял?
– Потому что так и будет! – Я поднялся и подошёл к ней. – Мы слишком разные. Да и ты на самом деле этого не хочешь.
– Хочу! – Она снова полезла ко мне, но мне удалось её задержать.
– Не обманывайся.
– Не говори так! Неправда! Идиот, тупица! – Двачевская начала бить меня по плечам. – Ничего не понимаешь! Дурак! Валенок!
– Прекрати, Алиса, – я остановил её. – Делать это назло Лене – просто глупо.
– Идиот! – Крикнула она в последний раз, закрыв лицо руками, снова осела у ивы и продолжила тихо обзывать меня. – Придурок, недоумок…
– Давай возвращаться, – сев рядом, я приобнял её. – Это хорошо, что мы во всём разобрались.
– Дурак, – жалостливо выдавила она в последний раз. – И всегда им был!
– Конечно.
Я улыбнулся ей и тяжело вздохнул, насколько всё было трудно и непонятно, мне никогда не было так неуютно. Находиться между двух огней – не самое приятное ощущение.
– Идём, теперь всё будет в порядке.
***
Женя и Электроник брели по тропинке в обратном направлении, солнце уже село и на лес опустился вечер, где-то в чаще ухала сова, и уханье её разносилось по всем окрестностям звонким эхом.
Вскоре появились светлячки, и лес приобрёл какой-то волшебный антураж, будто сошёл с народных русских сказок – такой манящий и безмятежный: высокие ели, одинокие склонившиеся берёзки, скрипящий под ногами грунт и стрекотание сверчков – всё это абсолютно расслабило пионеров.
– Слушай, – начала Женя. – Вчера, когда мы занимались поисками, ты хотел мне что-то сказать.
– Да неважно, – Сыроежкин грустно повесил голову и махнул рукой. – Глупости.
– И всё же? – Женя редко проявляла такой интерес.
– Знаешь… – Электроник вновь замешкался. – Мы с тобой… Вернее я… То есть ты мне…
– Что?
– Нравишься, в общем, – парень облегчённо выдохнул.
– Вот как! – Женя резко остановилась. – Ты знаешь, кто?! Ты! Ты!
– Да, знаю, – пионер отмахнулся.
– Ты такой дурень, – пионерка заулыбалась. – Где тебя только откопали такого?
– Так ты не злишься?
– Не знаю, – по её щекам пробежал румянец. – Посмотрим.
Коршаков ушёл далеко вперёд, но Женя ступала уверенно, будто зная, где чекист остановился на ночь. Её совершенно не пугала темнота, уханье совы и прочие шалости природы, она твёрдым шагом топала к цели.
Чудом пионеры увидели вдали блуждающий свет фонаря и тихо направились к нему. По широкой поляне расхаживал чекист, он светил фонариком из стороны в сторону и что-то искал. Женя и Электроник залегли в ближайших кустах. Наконец, Коршаков достал что-то из травы – это была какая-то бумага, что-то вроде фотографии. Издалека рассмотреть было трудно.
Чекист сел и, облокотившись на ствол сосны, с улыбкой принялся разглядывать находку, кажется, даже заплакал, но пионеры были слишком далеко, чтобы увидеть это.