Дверь в квартиру Кольчина находилась отдельно от подъездных. Со стороны могло показаться, что это вход в какую-нибудь парикмахерскую, только вот вывески не было. С виду дом напоминал «ветерана войны»: черепица почти полностью облезла, белая краска наполовину слезла со стен, два подъездных крыльца были почти полностью разрушены. Как жить в таких условиях — загадка. Но Кольчин находил в этих местах какую-то свою романтику.
Он открыл дверь Игорю и широко улыбнулся, вынимая сигарету изо рта. Пожав певцу руку, мужчина прошёл в квартиру и продолжил курить.
— Это Лика, — кивнул он патлатой головой в сторону девицы, сидящей на низкой кровати в углу комнаты.
Та откинула с лица копну чёрных волос и лучезарно улыбнулась, махнув рукой:
— О, сам Тальков? Автограф могу попросить?
В серых глазах мелькнул восторг. И его Игорь смог увидеть даже через клубы дыма: накурено было просто невероятно сильно.
— Привет. Разумеется, — в своей привычной размеренно манере отозвался певец и изогнул бровь, — только дайте, чем расписаться.
Лика, до этого одетая только в чёрный лифчик и джинсы, резко поднялась с кровати и прошла к столу. Вытащила из стакана шариковую ручку и приблизилась к Игорю, демонстративно вручая.
Тот хмыкнул, заметив, что девица многозначительно касается свободной рукой своего декольте.
Тальков забрал ручку и выразительно взглянул на Юру.
Тот настраивал гитару в другой конце захламлённой комнаты, не вынимая изо рта сигарету. Завидев взгляд Игоря, хохотнул:
— А, да чиркай, без проблем!
Дважды просить не пришлось.
Стараясь не слишком сильно надавливать на кожу, Тальков размашисто расписался на светлой коже. Лика судорожно выдохнула и на миг коснулась заросшей щеки Талькова. Весь её вид кричал: «хочу тебя». Но, видимо, брюнетка была не настолько пьяна, чтобы начать срывать с себя одежду прямо здесь и сейчас. Хоть водкой от неё и пахло.
Забрав ручку, она нехотя прошла к столу, демонстративно виляя бёдрами.
— Так, детка, а теперь свали-ка, — произнёс Юрий, когда гитара-таки дала нужный звук.
Лика закатила глаза, но спорить не стала. Прошла к кровати, натянула мятую синюю футболку, нашла разбросанные туфли и натянула по очереди.
— Ну, пока, мальчики, — послав им воздушный поцелуй, брюнетка вышла из квартиры.
Выбросив сигарету в миску, что стояла на полу, Юра кивнул Игорю, мол, можно начинать. Тот порывисто стянул чёрную кожанку, и прошёл к коллеге. Нужно было отрепетировать песню и обсудить небольшие изменения в проигрыше.
На это у них должно было уйти около двух часов.
***
Когда с репетицией было покончено и основные моменты были разобраны, Юра предложил кофе.
Пока он «химичил» на кухне, Игорь поднялся с дивана и прошёл к высокому комоду, заваленному барахлом: пустые бутылки, винные пробки, фантики от конфет, газетные вырезки.
Тальков понятия не имел, как можно жить в таком свинарнике, но в этом всём был какой-то шарм. Багровые обои придавали комнате ещё более унылый вид, а раздолбанная мебель, казалось, вот-вот рассыплется. Помимо этой комнаты, в квартире была ещё маленькая кухня и ещё более мелкий туалет.
Юрий никогда не рассказывал, как ему удалось заполучить это помещение, которое много лет служило обувной мастерской.
— Да пошли вы! Зато я теперь москвич! А остальное — мелочи жизни! — любил он отвечать друзьям, когда те снова поднимали эту тему.
В итоге все успокоились по данному вопросу.
Тальков хотел было отойти от комода, как на глаза ему попался поцарапанный фотоаппарат. Выглядел он точь-в-точь, как тот, что он сам нашёл вчера в одной из коробок.
Присвистнув, Игорь медленно взял его и поднёс к лицу, рассматривая со всех сторон. Ни названия фирмы, ни какой-либо другой эмблемы.
— О, вот это мощная хрень у тебя в руках! — с восторженным отвращением рассмеялся Юра, возвращаясь в комнату.