И потому Дмитрия встревожила упёртая уверенность избранника, что он разговаривал по телефону с человеком, который к тому моменту уже сутки как испустил дух.
— Игорь, не накручивай себя, — устало произнёс Нагиев после разговора Талькова с Петровским, — это был не Юра. Ты сам говорил, что было очень плохо слышно.
— Я спросил, он ли это. И он ответил «да», — вспыхнул Игорь, заходя на кухню и распахивая окно, — мне не померещилось. Это был голос Юрки!
— Ты устал, тебя взволновало и расстроило это известие. Тебе надо отдохнуть. Утром ты поймёшь, что заблуждался, — поплёлся за ним Нагиев, произнося всё это твёрдо и вместе с тем тихо.
Тальков дрожащими пальцами достал из кармана сигарету и вставил в рот. Зажигалка зажглась с пятого раза.
Сделав первую затяжку, певец выпустил дым в открытое окно, за которым царила бездонная синева ночи.
— Это был он. Не говори со мной, как с ребёнком, мать твою, — на выдохе хрипло отозвался Игорь, — мне твоя вера не нужна. Я сам знаю правду и мне этого достаточно.
— Ага, — ядовито хмыкнув, Нагиев достал из холодильника банку с консервированной сайрой и сыр, — позвонил тебе с того света. Сам-то понимаешь, насколько это абсурдно?
Тальков резко развернулся к любовнику и посмотрел на него так, что у того невольно поползли мурашки по спине.
Правда, он быстро пришёл в себя и довольно властно отозвался:
— И не зыркай так на меня. Верь в свои фантазии, если хочешь, только мне нервы не трепи, окей?
Игорь поспешно выбросил сигарету в окно и покинул кухню, бросив сухое:
— Пошёл нахер.
После этого он сообщил гостям, что умер его бас-гитарист и что это кошмарное потрясение. Среди пьяной и весёлой компании сразу проскользнул ледяной ветер ужаса. Музыка преркатилась.
Все медленно расходились, тихо благодаря хозяев за новоселье.
Сперва Игорь ещё старался быть более-менее учтивым, пожимая руки уходящим, но потом не выдержал и «сбежал» в спальню.
Нагиев остался ночевать в гостиной. Он был зол. Они оба.
И вот настал день похорон. Позавтракав в гробовой тишине, Нагиев вышел в коридор, напялил куртку и ботинки, взял ключи, и вышел. Он хотел сказать что-то напоследок, ведь Тальков должен был вечером лететь в Сочи, но гордость велела молчать.
«Он не слушает меня. Талдычит своё, не соображая, что со стороны кажется ненормальным с этими своими фантазиями. Это слишком. Пусть одумается» — мысленно утешил себя Нагиев, спускаясь в лифте на первый этаж.
Машины у него не было, потому добираться до места работы приходилось на автобусе (метро Дима не любил). Он нервно курил, поднимая воротник кожанки и ожидая свой транспорт на остановке, как вдруг на обочине припарковалось чёрное авто. Опустив стекло, круглолицый лысый мужчина чуть высунулся и громко крикнул:
— Нагиев! Заскакивай! Быстрее, дело есть!
Дмитрий ошалел, увидев своего коллегу Стаса Смирнова. Поспешно выбросив сигарету, он пулей подлетел к машине и уселся на заднее пассажирское, ибо на переднем уже сидел Киров.
— Что за спешка? — спросил Дмитрий, пожимая мужчинам руки.
— Жуткое убийство на Маховой. Кеннеди отдыхает, — с азартом произнёс Киров.
Нагиев изогнул бровь, но ничего не ответил.
Дорога заняла минут десять.
Они подъехали к старому серому дому, выстроенному задолго до войны. По мусору во дворе было ясно, что дворник тут давно не бывал.
— Где труп? — потирая ладони, в предвкушении спросил Смирнов у уже прибывших на место мед экспертов.
— Первый подъёзд, первый этаж, — ответил молодой стажёр, выглядел он болезенно-бледным.
Трое ментов взошли по потрескавшимся ступенькам на крыльцо и оказались в подъезде. На этаже располагались две квартиры, одна их обшарпанных дверей была распахнута. Внутри уже работали эксперты.