Дима искренне любил своего избранника, как творца и певца. Восхищался его творчеством, но держал в этом плане дистанцию, не превращаясь в ненормального фаната. Он привык к взрывному нраву любимого и его странностям, но ему отчего-то никогда не приходило в голову, что тот решит уйти.
Сердце разрывалось на куски, когда Нагиев вдруг осознал, что натворил. Это произошло не сразу. Он успел выкурить две сигареты на кухне и умыться, лишь потом сознание рассекло убийственное понимание: он только что сотворил нечто ужасное. Первым порывом было ворваться в спальню и постараться объясниться, но некое здравомыслие уломало дождаться утра.
Нагиев не спал. На рассвете позвонил на службу и сказал, что заболел. А после сидел в кресле в гостиной и напряжённо вслушивался в тишину, ожидая пробуждение музыканта.
Тот вышел из спальни в десять. Почти сразу покой нарушили звуки воды. Через несколько минут на пороге появился Тальков, подпоясывающий халат. Увидев Диму, замер, передумывая заходить в комнату.
— Прости меня. Пожалуйста, — выдавил Нагиев.
Выглядел он жалко: покрасневшие глаза, бледное лицо, покусанные губы.
Но внутри у Игоря ничего не дрогнуло.
— Ты лишь убедил меня в правильности моего решения, — отчеканил Тальков, даже не моргнув, — я улетаю в Липецк на концерт. Когда вернусь — надеюсь тебя здесь не застать.
— Пойми, я не хотел тебя терять… Ты разозлил меня… Поэтому я… — в порыве душевной боли Дима даже рухнул с кресла на колени.
— Поэтому ты выебал моё обездвиженное тело, как будто я надувная кукла, — хладнокровно отозвался певец и кивнул, — бывает. А теперь иди нахер, пожалуйста.
Развернувшись, музыкант пошёл в сторону телефона. Капли падали с волос на плечи, заставляя халат промокать.
Нагиев нагнал его и развернул к себе, слегка встряхивая:
— Дурак же ты… Господи, да одумайся! Разве можно всё порвать вот так просто? Мы же столько пережили вместе… Игорь, прошу, не руби с плеча. У тебя кто-то есть?
— Есть.
Нагиев на миг прикрыл глаза, ибо слова полоснули по сердцу острейшей саблей.
— К-кто он?
— Человек с портрета, — просто ответил Тальков, глядя на уже бывшего партнёра с долей отвращения.
— Что? С портрета из спальни? Ты о том старике? — нервно рассмеялся Нагиев и даже отпустил мужчину от неожиданности.
— Он самый, — спокойно отозвался певец и дёрнул бровью, — какие-то проблемы?
— Ты влюбился в старика с фотки? Да ну? Шутишь? — мент никак не мог перестать ржать.
— Не шучу, — замахнувшись, Игорь с силой заехал кулаком по носу Димы, — это тебе за вчерашнее, герой-любовник.
Нагиев перестал смеяться, прижимая к окровавленному носу ладонь. Он наблюдал за тем, как Тальков набирает по памяти номер и договаривается об отлёте.
— Ты сошёл с ума, позволь мне быть рядом, — шепнул Дима, невольно размазывая по лицу алую жидкость.
В этот момент Игорь уже положил трубку и холодно улыбнулся:
— Ключи оставь в вазе. Всего доброго.
После этого он скрылся в спальне, где быстро переоделся. Уже собираясь уйти, он вдруг остановился возле портрета и всмотрелся в мрачные глаза.
«Ты всё делаешь верно» — прозвучал в голове голос и тогда певец улыбнулся.
— Теперь мы будем вместе. Только ты и я, — тихо произнёс он и вышел из спальни, по пути прихватив с тумбочки конверт.
***
Он вспомнил, что в Черёмушках живёт его старый добрый товарищ. Экстрасенс и колдун в одном лице. Когда-то давно Тальков обращался к этому человеку и остался доволен результатом. Теперь он хотел съездить к нему с Ликой. Потому-то через полчаса и припарковался возле её дома.
Это оказался шестиэтажный кирпичный дом эконом-класса. Несмотря на старость, здание выглядело ухоженным и в подъезде приятно пахло хлоркой.
Отыскав 11 квартиру, Игорь позвонил в звонок, но никто не открыл. Он ещё некоторое время стучал, но надежда на ответ исчезла. Было ясно, что в квартире никого нет.