Тальков сглотнул. После поспешно закрыл дверь и пошёл на кухню:
— Проходите, парни.
Выбросив розы в мусорное ведро, он отодвинул в сторону тюль и ему показалось, что внизу, под белой пеленой дождя, мелькнуло что-то чёрное. Музыканта передёрнуло. В носу так и стоял запах земли и чего-то неземного.
========== Часть 22 ==========
Вскоре Талькову приснился странный сон.
Случилось это уже глубокой ночью, в третьем часу.
Он стоял босиком на холодном полу огромного зала, залитого синим светом. Впереди виднелись бесконечные ряды скамеек, на некоторых из них располагались люди.
В помещении было до одури холодно, зловещий ветер свистел и шумел так, что разобрать монотонные разговоры людей было невозможно.
Растерянно осмотревшись, Игорь увидел на стене чёрное табло, на котором то появлялась, то исчезала электронная красная надпись: «Зал ожидания».
И ведь действительно. Тальков почти сразу осознал, что это помещение очень похоже на зал ожидания Киевского вокзала.
Первый шаг дался трудно. Игорь понимал, что это сон, но дикий холод был слишком реалистичным, как и присутствующие в этом мрачном зале, люди.
Сделав несколько шагов в сторону скамеек, певец остановился и всмотрелся в лица незнакомцев, сидящих в ближайшем ряду. Одной из них была старуха с длинными белыми волосами, которые змеями развивались по воздуху благодаря свистящему ветру. Её бледно-голубые глаза были мертвы и бездумно смотрели перед собой. Рядом сидела девушка лет двадцати в рваных джинсах и белой футболке, перепачканной на груди кровью. Половина её лица была залита этой же алой жидкостью. Покачиваясь туда-сюда, она повторяла одно:
— Мне страшно. Холодно. Как же холодно…
Тальков сглотнул, с трудом отводя взгляд от женщин.
Ему стало страшно. Это был странный мир… мир, не предназначенный для живых.
Он сделал ещё несколько шагов вперёд и заметил сидящего парнишку, сжимающего в руке край верёвки. Гордо того алело, шло фиолетовыми пятнами, его крепко сжимала петля.
Сердце Игоря панически заколотилось. Нужно было уйти, вернуться назад.
Развернувшись, он быстро выбежал из зала и оказался на чёрной холодной лестнице, ведущей вниз, в кромешную тьму.
Оттуда несло таким смрадом и ужасом, что Тальков отступил назад, не сводя взгляд с темноты, а после вернулся в зал ожидания, так и двигаясь вперёд спиной.
Оказавшись снова в зале, залитом синим светом, Игорь замер и вплёл пальцы в волосы.
«Это всего лишь сон. Проснись. Проснись же…» — думал мужчина, всеми силами пытаясь «вынырнуть» из кошмара, но ничего не получалось.
Опустив руки, Тальков некоторое время просто стоял, а потом прошёл к одной из лавок и опустился на неё.
«Что остаётся? Ждать? Но сколько?» — он ощущал, как рубашка прилипла к спине, а сердце неслось вскачь, не думая сбавить обороты.
Краем глаза он заметил, что рядом кто-то есть. И повернул голову.
Лицо человека было спрятано за вуалью чёрной тени.
— Чего ждут все эти люди? — порывисто, но тихо спросил Тальков.
Человек медленно повернулся к певцу и тень змеёй сползла с лица. Знакомый злобный взгляд «стрельнул» прямо в сердце.
Рядом с ним сидел чёртов старик с портрета.
— Суд, — отчеканил Мальцев и углы его губ поползли вверх.
— Мать твою! — в ужасе выпалил Тальков, срываясь с места и выбегая из зала ожидания совершенно машинально, не думая.
Когда он нёсся во тьму по крутой лестнице вниз, то не думал ни о чём. Его вёл ужас.
Сбежав по лестнице вниз, он ударился о какую-то дверь и та распахнулась. Мужчина ввалился в какое-то помещение и упал на пол.
Открыл глаза и… увидел знакомый рисунок на обоях.
Задыхаясь, провёл руками вокруг себя и нащупал мягкое одеяло.
Хрипя, истекая потом, он осторожно присел и ошалело осмотрелся: оказалось, он рухнул с кровати во время своего кошмара.
Прижав одеяло к мокрому лбу, Тальков долго сидел так, сжимая пальцы второй руки в кулак и стараясь угомонить панику. Перед глазами стояло бледное лицо Мальцева. Глаза смотрели прямо в душу.
И неожиданно музыкант содрогнулся, подняв голову. Взгляд проскользнул по стене и на смену острому ужасу пришло облегчение: портрета в спальне не было.