Он перекатился через бок так быстро, как лишь мог, и свалился на пол. Вернее, свалился бы, если бы не одно но – на полу, припав к нему каменным брюхом, лежала она, их добыча. И Вик теперь сидел прямехонько у нее на спине. Она проявилась – и немедленно в оскаленную морду ушло два выстрела. Доктор Кессар бросил бесполезный опустевший пистолет, опустил руку, и в нее немедленно же ассистент сунул свой: для него самого бесполезный. Тварь прыгнула вслепую – не стала кататься, как в первый раз, тогда, в палисаднике. Вик упал на пол и больно ударился локтем и коленом. Она же, используя свое массивное тело как таран, сшибла доктора с ног. Вик, не думая о ссадинах, перекатился на живот и уставился во все глаза. Психиатру было не справиться с напастью, которой он не способен увидеть. Растаявшая было, химера снова возникла. Она и человек катались по полу, и тварь все норовила подмять человека под себя, без устали работая своими ужасными лапами. Белая рубашка уже висела клочьями и быстро пропитывалась кровью. Ассистент, всегда такой холодный логичный, вдруг закричал не своим голосом:
-Зажмурься!!!
Но Вик и сам уже понял, что, проявившись полностью, химера раздавит хрупкого двуногого, и поспешно закрыл глаза. До него долетали звуки ударов, шум, воздух вокруг вибрировал, а потом все стихло, и доктор Кессар произнес:
-Черт… Йода у нас как всегда нет.
-У нас нет патронов, – ответствовал ему ассистент. – А это куда хуже.
Вик открыл глаза. Он думал, что все уже позади и можно, наконец, отпраздновать победу, но не тут-то было. Она была ранена и ослеплена, но все еще здесь. Лежала на боку, и пластины ходили ходуном, как будто она тяжело дышала. На одной из них расплывалось неприятное темное пятно – Вик догадался, что это ожог. Рядом в почти что такой же позе лежал Кессар – ни дать ни взять наглядное пособие того, как врач побеждает недуг. Вик даже успел вообразить себе абстрактную аллегорическую скульптуру «Психиатр разрывает пасть шизофрении». Очевидно, доктор Кессар уговаривал себя соскрестись с пола, но ему трудно было это провернуть – использование огня, когда того много, совершенно очевидно требовало от него огромных усилий. Пол под ним потемнел от крови. Это был пат, как он есть – Вик понимал, что подойти к Большой, что-то с ней сделать, вряд ли возможно, она чутко за ними следит.
Ассистент уже не читал молитв по-латыни, явно убедившись, что они бесполезны. Вместо этого он, судя по лицу, напряженно размышлял. Внезапно химера пришла в движение – извернулась, пружинисто отскочила и, Вик сам не успел понять, как у него это вышло – но он повис на ее шее всем весом, пытаясь не дать совершить новый прыжок. Он понимал, что должен выиграть время. Боец в этой команде отчаянно нуждался в форе, небольшом тайм-ауте, чтобы отдышаться и накопить сил, а второй – его ассистент – был практически бесполезен сейчас. Вик знал, что это может быть его последним поступком в этой жизни, однако героизмом в его действии и не пахло. Если он отсидится, если химера расправится с теми двумя – за кого она примется следующего? И никто уже на помощь не придет. Тут позволяют шуметь сколько угодно, и никто не явится, чтобы поглядеть на происходящее…
Она пахла, как холодный камень, и на ощупь была камнем. Шершавая, как асфальт – Вик ободрал сначала ладони, а после и колени, пытаясь справиться с этой напастью. Химера же все намеревалась вырваться, убежать от него, а попытки подоспевшего доктора Кессара оттащить ее от поваленного на пол Вика совсем, кажется, не влияли на происходящее.