Я совсем, было, собрался на выход, за дверную ручку уже взялся, да вспомнил о главном:
- И ещё, брат.... Этот несчастный... как бишь его?
- Андрей.
- Да, Андрей. Он хороший бухгалтер?
- Не то, чтобы хороший, но дело знает. А что?
- Во внутренних вопросах Подковы ты полный хозяин, брат Кир. Тут я могу лишь советовать. Мой тебе совет - назначьте его казначеем. Это ничего, что он столь недоверчив - казначей просто обязан обладать подобным качеством. Да, к тому же, - тут я ещё потянул паузу, пристально глядя Кириллу прямо в глаза, - будучи занят делом, он не будет отвлекать от дела других.
Вот таким вот способом наша троица и внедрилась в самое сердце Подковы. Ребята, узнав о нашем договоре с Кириллом, поначалу, было, взвились. Особенно Андрон, которому совсем не улыбалось тратиться на общую затею. Но стоило мне упомянуть о проценте, выбитом мной из "андрюхиной кассы", как все возражения отпали незамедлительно.
- Правильно, - одобрил Тимоха, - не одним нам разоряться на эту затею. Компенсируем затраты!
Весть о происшествии в магазинчике облетела город в течение недели. Кирилл сделался тайной знаменитостью всего района. Говорят, даже глава администрации нашёл время полюбопытствовать о случившемся. Месяц спустя, в Подкове насчитывалось уже сто двадцать постоянных членов, так сказать, перманентных сторонников Благого Духа. А бюджет подскочил к пятидесяти тысячам.
Подкова взялась за расширение зала. Внутренние переборки были решительно сломаны, стены оштукатурены, непрезентабельное произведение деревенского печника уступило место роскошному камину из шамотного кирпича, облицованному настоящей мраморной плиткой. Плитку пожертвовал охранник одной из строительных фирм; по увереньям Андрона, здоровенный жлоб, наивный, как истинный дегенерат. Второй придурок отвалил Подкове два кубометра пиломатериалов, третий припёр большущую картину с намалёванными концентрическими окружностями неправильных форм. Он заявил, что так он видит мысль Заратуштры.
Группа энтузиастов , знакомых со столярным делом, принялась за массовое производство кресел для собратьев. А, поскольку места для такой прорвы сидений явно недоставало, воспользовались высотою потолка, смастерили галерею для тех, кто бывал на сходках от случая к случаю. Но это для торжественных сборищ. Обычно заседания Подковы на заседания не походили абсолютно. Устраивался шведский стол; присутствующие наливали себе чайку, накладывали сдобу на маленькие деревянные подносики и слонялись по залу, подыскивая себе подходящих собеседников. На галерее, пользуясь полутьмой, флиртовали в открытую.
Поскольку народу набегало порядочно, каждый старался как-то выделиться среди прочих. Дамы цепляли на пальто всевозможные броши, мужчины предпочитали значки. В ход пошли имена, вроде, "сестры Белочки", "Фламинго", "Лисички", "брата Форварда", "Спартака", "Серебряного Парашютиста". Андрюху называли по должности, Кирилла по титулу в торжественных случаях а в обиходе - просто и демократично - "брат Кир". Титул Стеблова сократили до "Стража Луны", Василия Петровича переименовали в "Нефритового Часового", а последнего оставили без изменений.
Структура Подковы приобрела ярко выраженный иерархический вид. Во главе нее, безусловно, и непререкаемо стоял "Послушник Младших Арканов"; ступенькой ниже расположилось "ядро" - Стеблов и Василий Петрович, выполнявший роль "телохранителя" Кирилла при нашей первой встрече. На той же ступеньке, но, если так можно выразиться, прилепились третий соратник Кирилла и Андрон - "Казначей". К мнению этой четвёрки был вынужден прислушиваться "сам Кир".