Ой, что-то я туплю. Я ведь даже еще не родился! Тот я родится в 1990 году, в сентябре месяце. Значит, фактически меня еще нет. А есть мои молодые и счастливые родители, которые с нетерпением ждут ребёнка.
В общем, если начать сильно философствовать, то можно в такие глубины зарыться, что потом никто не достанет. Даже с помощью новейших лекарств и специализированных клиник. Будут звать, но не дозовутся – так далеко можно уйти. А посему хватит рефлексировать. Надо начинать привыкать к новой жизни.
Когда время на настенных часах показало семь, на втором этаже зазвенел и сразу же замолчал будильник. Послышался приглушенный шум, и спустя некоторое время я увидел, как по ступенькам спускается высокая, худощавая блондинка, одетая в халат и тапки.
Я продолжал мыть посуду (кстати, почти уже закончил) и старался прикинуться ветошью. Момент истины, как ни крути.
Шаги замерли. Тишина. Наконец, удивленный женский голос задал вопрос, который, по существу, не нуждался в ответе – и так все ясно:
- Что это ты тут делаешь?
- О, извините, – я изобразил смущение и повернулся к женщине. – Доброе утро, тетя Петуния!
Женщина закашлялась, видать, не часто Поттер с ней здоровался.
Кстати, говорили мы на английском языке. Слова выходили у меня естественно и непринужденно. И, похоже, я говорил без всякого акцента, как и положено коренному британцу.
А вот думал я на русском. Но мои мысли, словно преобразовываясь в невидимом блоке в голове, облекались в слова на английском языке. В общем, получилось занятно. И тех проблем, что могли возникнуть с языком, не наблюдалось.
- Мне что-то не спалось, я проснулся и решил помочь, - сообщил я Петунии очевидную новость. – Вам и так ведь со мной непросто.
Женщина округлила глаза и молча смотрела, как я домываю посуду.
- Могу я еще чем-то помочь, тетя?
- Кхм, я думаю, пока нет, - она наконец-то пришла в себя и поджала тонкие губы. В выражении её лица попеременно проявлялось то удивление, то подозрение – что это со мной, и нет ли здесь подвоха? Может мальчик хочет подлизаться и что-то попросить? – Иди к себе. Я тебя потом позову.
- Хорошо, - я вытер руки и пошел в свой чулан.
Закрыв дверь, я лег на кровать, снял очки и положив руки под голову, задумался.
Первый шаг в налаживании отношений сделан. И хотя пока на Гарри смотрят с удивлением, думаю, что это лишь начало. Вода камень точит, и я буду продолжать вести себя спокойно, стараться не доставлять проблем, буду вежливым, аккуратно выполнять свои обязанности по дому и помогать Дурслям без напоминаний.
Блин, Поттер, почему у тебя зрение-то такое плохое? Это же просто беда. В десять лет и такая ситуация! Ну ладно, ведь можно попробовать и что-то изменить. Я же «глазнюк» и знаю кое-какие упражнения. А так как у парня организм совсем молодой, то проблема со зрением может быть вызвана обычным ослаблением или перенапряжением тех или иных глазных мышц. Конечно, всё может быть и серьезно. Это наследственность (Джеймс Поттер ведь тоже был очкариком) или древнее родовое проклятие. В любом случае надо попытаться.
Я начал с простых упражнений – рисовал глазами всякие квадраты, ромбы, окружности, водил вправо – влево, вверх – вниз, потом сильно тер ладони и прикладывал их к глазницам. Посмотрим, может, что и изменится через месяц - другой. Хотя особой уверенности в успехе я не чувствовал.
Между тем дом просыпался. Было слышно, как наверху, в кровати, заворочался, как морж на песчаной косе, Вернон. Потом он спустился вниз. Лестница над моей головой протестующе скрипела и ходила ходуном. Да, мужик, тебе явно надо меньше есть.
Минут десять из кухни доносились голоса – Петуния и Вернон общались, но я особо не прислушивался. Затем меня позвали.
- Доброе утро, дядя Вернон, - не дожидаясь вопросов, я первым поздоровался с грузным мужиком, сидящем в кухне на табурете. Из внешности Вернона больше всего запоминались усы – точь в точь как у моржа, тройной подбородок и объёмистое пузо.
- Помоги-ка мне, парень,- Вернон кинул на меня взгляд маленьких глазок.