Они поднялись в воздух одновременно и почти бесшумно – слишком велико было расстояние, но Изиона понимал, какой грохот стоит в промышленных кварталах, как бушующее пламя, хлеставшее из дюз, слизывает заводские постройки, вплавляя их в землю, превращая в пар бетонные и железные конструкции… Хаос!
Но это было красиво! Девять сверкающих копий, окутанных облаками пара, устремились в наливающееся прозрачной голубизной небо. Счастливого пути, одарённые! Вы дождались своего Исхода!
Будь счастлива, Сюзэн.
Он знал, что его пожелание обязательно коснётся её сердца, ведь он тоже Амадо. Пусть и многое потерявший из великого наследия предков… Но отголоски королевской крови сделают своё дело – донесут до любимой его слова, его улыбку и светлое счастье…
Белая молния, прилетевшая со стороны медленно восходящего солнца ударила его в грудь, заставив пошатнуться. Изиона не мог даже вскрикнуть – огненная боль вспыхнула сразу во всём теле и вторая молния опрокинула его на пушистый ковёр.
Солнечные лучи целовали его губы, горячими алыми каплями искрилось на них вино жизни.
Но он всё равно видел, как продолжают подниматься всё выше и выше… Уже не различить очертаний Башен – только ослепительно белый свет.
Тёмные глаза расширились – слишком велико было его восхищение, по сравнению с ним отступила даже беспощадная боль.
А потом белоснежное сияние затопило всё вокруг и ему показалось, что он тоже летит туда, где исчезают стройные шпили, раскаляясь перед входом в верхние слои атмосферы. Он почти догнал, но кто-то окликнул его, заставив обернуться, затеряться в молочной белизне.
Где было так тихо.
Спокойно.
Уютно…
+++
…Передачи из столицы ещё шли по стерео, хотя качество голограмм значительно снизилось. Одарённые, не занятые вахтой, включающей в себя непременный обход криокамер, любили отдохнуть перед огромным экраном и смотреть на переполох, вызванный их «отбытием». Они находили весьма забавным испуг людей, глупые предположения и сотни версий…
А Сюзэн почти не покидала своих комнат – она умирала от горя. Не желала никого видеть и испуганный такой переменой в ней Сайта тоже начинал беспомощно плакать, забывая о том, что он сын Императора и обязан сохранять достоинство.
Сюзэн не отвечала на его расспросы – слова застревали в горле, готовые превратиться в сухие рыдания – на слёзы уже не было сил.
Раз за разом перед её глазами вставало видение безвольно раскинувшегося на ковре, залитом кровью, Изионы. Видела его распахнутые глаза, в остановившемся взгляде которых навсегда застыло отражение утреннего неба… Тонкие губы, которые умели так ласково и трогательно улыбаться, дарить неземное наслаждение, навеки застыли в таинственной улыбке. А в груди одинокой, несчастной женщины билась пойманная птица, трепеща крыльями, ломая их о грудную клетку, вырываясь наружу, туда, к нему…
Его больше нет?
Но как же так?!.
Что же я? Кто я без него?!
Всего лишь пепел, оставшийся после его огня.
- Миленькая, лучшая Сюзэн! Что с тобой? Как мне помочь тебе? Хочешь, пойдём в сады? Там чудесно…
Сайта говорил о том, как прекрасно бродить по тихим дорожкам мимо высоких деревьев и смотреть на звёзды, видные сквозь прозрачный купол оранжереи… Но женщине было всё равно. Она увязала в чёрном болоте безмолвия собственной души, не в силах найти путь к спасению. И вот она сдаётся. Вот опускает руки и терпеливо ждёт, пока трясина равнодушия не заполнит целиком всё её существо, не сделает её подобием статуи – скорбно молчащей о чём-то неведомом.
И из этой пустоты пришёл голос – такой родной, знакомый и любимый:
- Будь счастлива, Сюзэн! Смотри на жизнь светлым взглядом и помни, всегда помни – ты не одна! Я рядом навеки…