Он схватился за дверную ручку.
Уэйн направил пистолет мужчине в лицо и мысленно пожелал, чтобы засранец снова не грохнулся в обморок.
- Не надо.
Этих двух слов хватило, чтобы рука мужчины замерла. Глаза у него наполнились слезами, и он снова захныкал.
- О, пожалуйста, пожалуйста... не убивайте меня. О, пожалуйста...
Стив помахал перед ним светящимся прикуривателем, и мужчина прижался к двери.
- Хватит ныть, как баба. Нам нужно, чтобы ты сконцентрировался и слушал.
Глаза мужчины готовы были выпрыгнуть из орбит, метались из стороны в сторону, не способные сфокусироваться на пистолете или на прикуривателе дольше чем на секунду. Толстый второй подбородок подрагивал. Мужчина учащенно дышал, и Уэйн испугался, что тот находится на грани гипервентиляции. Но потом толстяк немного успокоился. Он не был идиотом. Водил красивый "Кадиллак" и носил костюм. Да, он был засранцем, но, хотя бы, относительно успешным. А это значит, что в конечном счете он перестанет "дурковать" и задумается над тем, что ему нужно сделать, чтобы выпутаться из этой ситуации.
По крайней мере, Уэйн на это надеялся.
В противном случае, им придется придумать что-нибудь еще. Возможно, перейти в "боевой режим". Вырубить парня и засунуть его в багажник. Затем протаранить "Кадиллаком" ворота и прорваться сквозь охрану, припугнув их незаряженными пистолетами. Он очень надеялся, что до этого не дойдет. Всякий раз, когда он обдумывал этот вариант, его желудок завязывался в узлы. Он пытался представить себе ситуацию и видел лишь, как охранники смеются над ним, после чего отнимают у него пистолет.
Но их пленник сумел успокоиться, после того как сделал несколько глубоких вдохов.
Уэйн с облегчением вздохнул. Восприятие имело значение. Он не хотел, чтобы этот парень догадался, что "крутость" их напускная.
- Чего вы, панки, от меня хотите?
Уэйн рассказал ему.
После этого мужчина тупо таращился на них какое-то время. Затем его червеобразные губы скривились в ухмылке.
- Болваны. Вы действительно думаете, что ваш план сработает?
Стив ухмыльнулся.
- В твоих интересах, чтобы он сработал, ублюдок.
Теперь лица толстяка напоминало выражением лицо Стива, только высокомерия в нем было больше.
- Или что?
Стив какое-то время молча смотрел ему в глаза. Затем его лицо приняло бесстрастное выражение, взгляд стал пустым и холодным. Уэйн начал подозревать, что под личиной его друга скрывается реальный отморозок. Сейчас он походил на Клинта Иствуда из одного из тех спагетти-вестернов. Хладнокровный сукин сын. Чувак, с которым не захочешь связаться, едва встретишься с ним глазами. Не меняя выражение лица, он вернул прикуриватель в гнездо на приборной панели. Не изменил он его и когда вытащил из кармана куртки пистолет, который Уэйн дал ему ранее.
Не изменил, когда сунул дуло пистолета в огромный живот толстяка и, наклонившись к нему, со всей силы надавил.
- Ты сделаешь это, мужик. И сыграешь главную роль своей жизни. Я знаю это, потому что все время ты будешь под прицелом. И едва я пойму, что ты дурачишь нас, я спущу курок и проделаю в твоем пузе огромную дырку. - Уголки его губ приподнялись вверх. Такой фальшивой и холодной улыбки Уэйн никогда еще не видел. - Ты понял меня, мужик?
Толстяк снова запыхтел. Уэйн догадался, что он близок к психическому приступу. Но потом он с трудом сглотнул и прохрипел одно единственное слово:
- Ладно.
Стив отстранился от него и, убрав пистолет, вернулся на свое сиденье. Его улыбка стала немного шире, но глаза оставались холодными.
- Круто.
Он посмотрел на Уэйна.
- Видал? С ними нужно быть жестче, сбить с них спесь. Так нам не придется валить кучу ублюдков, как тогда, когда мы ограбили тот банк в Кливленде.
Уэйн поджал губы. Черт возьми. Ограбили банк в Кливленде?
Я не засмеюсь, - сказал он себе. Ни за что.
Каким-то образом он сумел подавить рвущийся наружу хохот. Это оказалось чертовски трудно. К счастью, внимание мужчины было все время приковано к Стиву. Если даже он знал или догадывался, что упомянутое Стивом ограбление банка было фикцией, то никак это не проявил.
Он прочистил горло и сел прямо.