— Ты вообще понимаешь, что за цирк ты устроил?! — с ходу рявкнул на него граф, сразу же вскочив со своего кресла. — Хоть представляешь, насколько для меня важен этот прием? Чтобы все эти люди, которые сейчас там, в бальном зале жрут мою еду и пьют мое вино, были уверены, что я могу защитить их интересы?! Чтобы они верили мне и тому, что я могу разбить врагов? Ты осознаешь, что дискредитировал меня, при всех сообщив, что мы потеряли верфи, которые удерживали вот уже два месяца, отобрав их у Вассария?! Гарнейский порт был символом того, что я могу разбить претендентов на престол! Матерь Земная, больше всего на свете я сейчас мечтаю придушить тебя! — он бессильно стукнул кулаками по столу. — Сейчас каждая собака в королевстве об этом узнает!
— Если вы хотите меня убить, воля ваша, — спокойно вытянулся Стивки. — Только я смею вас просить прежде наказать еще одного человека.
— Заткнись! Как ты вообще смеешь меня просить хоть о чем-то после того, как сдал столь важные для нас позиции?!
— Потому что приказы, отданные генералом Тоссаком нельзя было воспринимать иначе, как намеренно запланированную диверсию против моих людей, удерживавших позиции в порту! — не повышая голоса, уверенным ледяным тоном процедил Стивки. — Этот предатель отвел войска с левого фланга моих позиций, открыв гельским силам коридор и позволив им перерезать мои коммуникации. Мы держались почти в полном окружении последнюю неделю, не имея даже возможности послать сообщение о своем бедственном положении, проигрывая противнику в численности войск, артиллерии и технике, практически не имея кораблей. И я все равно удерживал город и порт, выполняя ваш приказ! Если бы не ваш сын, мы бы все там погибли!
— Мой сын? — удивился граф, откинувшись на спинку кресла. — Келвин был под Гарнейским портом? Что он там забыл? По моим сведениям он должен находиться возле Терских островов, где высадился тристанский экспедиционный корпус…
— Ваши сведения устарели! — прошипел Стивки, почти не разжимая зубов. — сир Келвин разбил тристанцев и заставил их убраться с островов, после чего перебросил все свободные силы к Гарнейском порту. В отличие от генерала Тоссака, который даже в уборную сходить не может, не разослав десяток оповещений по всем войскам, ваш сын показал себя примером настоящего и достойного командира. Если бы не его удар в тыл гельским войскам, вы бы потеряли не просто порт. Вы бы потеряли еще бы и весь гарнизон порта. Все мы обязаны жизнью вашему сыну. И знаете, что в это время делал ваш генерал?! — слова Стивки просто сочились ядом, и даже графа неприятно передернуло. Командор мог напугать человека, просто находясь рядом, а в таком состоянии от него вообще можно было ожидать чего угодно.
— Вызовите генерала Тоссака, скажите, срочно! — включив коммуникатор, потребовал тоскарийский граф и только после этого снова обратился к Стивки: — И что же он сделал? Генерал всегда хорошо проявлял себя на полях сражений, у него много наград и заслуг как перед феодом, так и перед всем королевством.
— Плевать я хотел на его заслуги! — рявкнул Стивки, но быстро справился с собой и снова приобрел каменный вид. — Этот предатель не сделал вообще ничего! Он просто удерживал свои позиции, которые практически никто не трогал в этот момент, а на все просьбы о поддержке отвечал, что у него другие приказы. Он отказал в помощи даже вашему сыну! Плевать на меня, я даже не сир, но ваш сын Келвин приказывал ему поддержать моих людей в порту хотя бы артиллерией! И он все равно отказал…
— Этому должно быть логическое объяснение, — граф снова откинулся на спинку кресла, покачиваясь в нем и задумавшись, — простое, но в то же время весьма понятное объяснение его действий. Тоссак давно заслужил мое доверие…
— Всему этому есть объяснение! — Стивки едва сдерживался, и граф хорошо видел, как побелела его рука, все крепче сжимавшая эфес палаша у него на поясе. — Генерал Тоссак предатель. Он предал меня, бросив умирать, и неизвестно еще, не предал ли он заодно и вас, продав Вассарию или тристанскому выскочке.
— Следи за своими словами, Стивки, — устало попросил граф, приложил палец к виску, стараясь успокоиться. Сейчас требовалось действовать, точно выверив свои действия, по законам логики, а не эмоций, — такие голословные обвинения все равно ни к чему не приведут. Мы сейчас еще выслушаем версию генерала Тоссака, а после этого уже придем к общему консенсусу…
— Вы собираетесь еще слушать этого предателя?! — Стивки начал дышать шумно, как бизон, с силой втягивая в легкие воздух. — Он же будет врать!
— Я решу, врет он или нет! — повысил голос граф. — А не ты!
— Да пошло оно все к демонам! — Стивки развернулся, намереваясь выйти из кабинета. — Видимо, мне со всем придется разбираться самому!