“Да уж, им-то уж точно есть кому довериться…” — подумал Исао, пересекая очередной коридор на пути в свою комнату. На секунду он почувствовал укол лёгкой зависти к этой парочке, но эта эмоция быстро уступила место приятному теплу, разливавшемуся в груди при воспоминании о заботливой улыбке Чиюри. “И всё-таки что бы она конкретно ни чувствовала, она очень привязана к своему профессору”, — окончательно убедился Исао.
Комментарий к Глава Десятая. Не-единая магическая теория мира
Фанфики, определяющие завтрак, а также способы заработка тоходевочек-инженеров и изобретателей, придуманные после отхода от температуры в первые ночи 2017 года.
========== Глава Одиннадцатая. Бессонные глаза доктора Лейтенси ==========
— Знаете, Акамива-сан, по-хорошему, я уже давно должна была выразить вам свою благодарность.
Исао скосил глаза на свою спутницу: Марибель серьёзно смотрела на него из-под почти надвинутой на глаза шапки. Едва он взглянул на неё, на её губах появилась лёгкая смущённая улыбка, и она пояснила:
— За то, что вы тратите своё время и провожаете меня до станции. Вы ведь могли бы уходить пораньше, а не ждать меня, если бы захотели.
Её на удивление официальный тон слегка обескуражил и в то же время позабавил Исао. Не сдержав усмешки, он беззаботно заявил:
— Ну, я просто не мог спокойно жить, зная, что моя одногруппница каждый вечер ходит по мрачному парку одна. Пожалуй, будь ты на моём месте, ты бы тоже не терпела такой вопиющей несправедливости, Хан-сан, и поспешила бы её исправить, — преувеличенно драматично закончил Исао, после чего вновь усмехнулся и взглянул на неё с задором.
Марибель хихикнула в кулак.
Это уже давно стало для них своеобразной традицией. Практически каждый вечер после университета они встречались на станции, затем вместе доезжали до больницы, расходились каждый в своём направлении, после окончания времени посещения встречались вновь и пересекали парк уже на обратном пути. Сначала Марибель плохо шла на контакт: когда Исао пытался завязать с ней разговор, она отвечала довольно рассеянно, словно застигнутая врасплох, и как-то односложно. Исао чувствовал, что его присутствие вызывает у неё смешанные чувства: она одновременно радовалась тому, что у неё есть компания в этом мрачноватом месте, и в то же время ей как будто было немного неловко находиться рядом с ним. “Видимо, она всё-таки довольно стеснительная”, — сделал вполне закономерный вывод Исао.
Однако постепенно лёд между ними начал таять. Сначала Исао удалось втянуть Марибель в разговоры об учебных делах, затем — об институтской повседневности, а в итоге они и вовсе перешли на диалоги о более отвлечённых темах. Исао был удивлён, узнав, что Марибель интересуется исследованиями космоса и лунными турами в частности, а также что она при этом увлекается традиционной культурой Японии. “Впрочем, всё это вполне объяснимо: иные галактики сейчас действительно актуальны, а, судя по слухам о её родственниках, она наверняка выросла на каких-нибудь легендах и преданиях”, — рассудил Исао.
При всём при этом Марибель упорно держала Исао на некотором расстоянии. В университете она всё так же не торопилась вливаться в его компанию, несмотря на неоднократные попытки сблизиться. Он честно пытался пробовать приглашать её куда-либо кроме постбольничных прогулок по мрачноватому парку, но Марибель неизменно отвечала вежливым отказом, ссылаясь на учёбу или важность своих вечерних визитов. В конце концов, Исао оставил эти попытки и решил просто терпеливо провожать её по вечерам, надеясь, что однажды она всё-таки приоткроет полог своей таинственной личности.
Пока дело продвигалось достаточно медленно. Увлекаясь каким-то явно интересным ей рассуждением, Марибель частенько вдруг обрывала себя на полуслове и резко мрачнела. Она явно не желала посвящать Исао в свои переживания, а ему пока доставало такта не давить на неё, несмотря на снедающее его любопытство. Он до сих пор не мог перестать задаваться тысячей вопросов по поводу Марибель, а та, как назло, даже в речи сохраняла некоторую отчуждённость и официальность.
Впрочем, сдвиг, конечно, всё-таки был.
Как ни иронично, самая активность периода “оттепели” выпала на зиму. Вот и сейчас Исао и Марибель брели рядом по хрустящему под их ногами снегу, возвращаясь после раннего в тот день окончания времени посещения. Мороз щипал щёки путников, пока они неспешно шли по направлению к станции мимо укрытых снежными одеялами скамеек и изогнутых деревьев, из-за искрящейся белизны, залепившей их чёрные стволы, кажущихся какими-то сказочными растениями, а не совершенно прозаичными клёнами. День выдался солнечным, и часть его очарования сохранилась до вечера. Можно сказать, что во время заката он даже приобрёл особый шарм: небо розовело, облитое последними лучами заходящего за горизонт солнца, по нему плыли редкие лёгкие облака, отливающие сиреневым и золотистым, и всё буквально заполонил мягкий свет.