— Так и есть. Но вы, Акамива-сан, ведь не верите в это, верно?
Исао осёкся. Он хотел было сказать что-нибудь нейтральное, что-нибудь, что не ранит Марибель сильнее, но на ум, как назло, ничего толкового не приходило, и все его дипломатические способности потерялись где-то в глубинах сознания. В конце концов, он был вынужден признать:
— Не очень, прости.
Он неуверенно поднял глаза на Марибель и встретился с её выжидающим взглядом. Очевидно, она хотела услышать его точку зрения, так что он продолжил:
— Я имею в виду, что существование души — антинаучная теория. Анатомия человека изучена от и до, но что-то нигде никто за множество десятков лет так и не обнаружил этой загадочной материи. Зато кома — вполне объяснимое состояние, вызванное нарушением функционирования каких-то из органов…
— Тогда, если вы так верите в рационалистический подход, почему никто до сих пор не может сказать, что случилось с Ренко? — огорошила его вопросом Марибель, пытливо глядя ему в лицо. — Почему целый год все врачи лишь разводят руками и топчутся на месте, не в состоянии обнаружить причину комы? Она просто есть — а тело, тем временем, функционирует, как и положено бессознательному телу человека. Только мозг с чего-то решил, что он умер, хотя физически жив.
— Психологическая травма? — выдал Исао первое, что пришло на ум. — Как раз похоже по твоему описанию…
— С чего бы? — вновь допытывалась Марибель. — Для всех это выглядело так: Ренко однажды заснула, а на следующий день не проснулась. Ни предпосылок, ни поводов.
— А ты уверена, что всё было именно так? — не отступался Исао, всё больше горячась. — Может, что-то всё-таки было, но твои воспоминания исказились под влиянием стресса?
Марибель вдруг застыла, и всякое выражение пропало с её лица. Несколько секунд она пустым взглядом смотрела на Исао. А до того потихоньку стал доходить весь пугающий смысл сказанных им слов. Он побледнел и хотел было извиниться, но Марибель опередила его. Её губы искривились в ухмылке, она медленно склонила голову набок и поинтересовалась:
— Хотите сказать, что я сумасшедшая?
— Да нет же! — торопливо воскликнул Исао, глядя, как темнеют её глаза. Он в неопределённом жесте взмахнул руками и принялся сбивчиво объяснять: — Я имел в виду, что наша психика пытается нас разными способами защитить… и иногда мы мешаем реальность и сон… Когда что-то нас ломает, картины, показанные подсознанием, могут замещать реальные, и…
— Акамива-сан, — спокойным тоном перебила Марибель, — нет нужды цитировать ваш доклад с той апрельской конференции: ещё год назад я помнила его лучше, чем всю известную мне информацию о вас вместе взятую.
Исао от такого заявления даже опешил и смутился.
— О… Вот как… — только и пробормотал он, растерянно глядя на Марибель.
Та воспользовалась его замешательством и с тяжёлым вздохом проговорила:
— Как я и думала: вы пока ещё не готовы к тому, что я вам только что рассказала, Акамива-сан. Жаль. Я попыталась вам довериться, но никому, как видите, от этого лучше не стало. — Марибель горько усмехнулась. — Действительно жаль…
И, не говоря ни слова более, Марибель перехватила поудобнее свою сумку и побрела в сторону станции, оставляя Исао одного под фонарём. Тот несколько секунд растерянно смотрел ей вслед, чувствуя горький привкус вины во рту и отвращение к самому себе. “Что я только что наговорил?!” — в отчаянии спрашивал он себя, коря за все те жестокие слова, сказанные Марибель. Наконец, он будто пришёл в чувство и, поддавшись внезапному порыву, поспешил вслед за ней.
Марибель не успела уйти далеко, так что он довольно быстро нагнал её и, схватив за руку, искренне воскликнул: