От этих слов оба находящихся тут человека — Исао, несмотря на слова Юкари, не мог считать себя кем-либо иным — ощутили ужас. Они просто не могли понять, как можно так играть с людскими судьбами, как это делала эта женщина. Исао с Чиюри чувствовали к ней отвращение, и в то же время в них укоренился страх перед ёкаем, для которого человеческая жизнь — лишь череда предсказуемых поступков, а сам человек — не более чем фигура на игровой доске. Юкари в их глазах была самым настоящим монстром.
— В-вы… — Исао хотел было озвучить все свои мысли, полные ужаса и негодования, но в конце концов лишь с трудом выдавил из себя сиплое: — Господи, как это всё бесчеловечно…
Услышав его слова, Юкари невесело усмехнулась и пожала плечами.
— А что ты хотел от меня, Исао-кун? — с горькой улыбкой поинтересовалась она. — Я ведь не человек — я ёкай. Ёкаям не положено быть слишком человечными…
Ран, до этого хранившая молчание, быстро взглянула на госпожу с коротким выражением сочувствия в глазах, а затем отвернулась и полным боли голосом прошептала:
— Как жаль, что даже вы нередко на это не способны, Юкари-сама…
Юкари услышала её и невольно отвела взгляд, чтобы скрыть зародившуюся в нём тревогу и горечь.
Вновь повисло тяжёлое молчание. Исао отчаянно пытался разложить полученную только что информацию по полочкам, но выходило из рук вон плохо: едва он пытался ухватиться за какую-нибудь мысль, как тут же на её место приходила другая, а предыдущая безнадёжно ускользала между пальцев, словно песок, и так по кругу. В результате в его голове образовалась ужасная каша, мешанина из боли, ненависти, печали, отчаяния и ещё чего-то ужасно мучительного. Особенно на фоне всего этого выделялось осознание жестокой истины: “Всё это время эта женщина манипулировала мной, использовала для достижения своих целей. Я думал, что управляю собой, но она просто всё просчитывала и наслаждалась шоу, в котором всё шло по её сценарию!”
Пока Исао пытался прийти в себя, Чиюри беспокойно смотрела ему в лицо. В его глазах она читала все его эмоции, словно раскрытую книгу, и прекрасно видела, насколько он подавлен и даже уничтожен свалившейся на голову информацией. И пусть Чиюри чувствовала себя ненамного менее паршиво, она осознавала, что в этой ситуации у неё есть огромное преимущество перед сломленным новостями Исао: она привыкла к трудностям. Да, переживать их каждый раз было сложнее, да, всё чаще хотелось опустить руки после каждой новой неудачи, но Чиюри понимала, что все жизненные испытания не только бьют по ней, но и закаляют дух, становясь чем-то будничным. Для Исао же всего этого за один раз было слишком много, и он просто не мог выдержать груза подобных сведений. “Ещё бы! — невесело думала Чиюри. — Узнать, что ты столько времени был пешкой в руках ёкая, которого ты вообще впервые видишь — тут и свихнуться недолго!”
Чувствуя, что никто, кроме неё, не поможет Исао, Чиюри вновь подошла к нему и осторожно взяла за руку. Исао никак на это не отреагировал, продолжая пустым взглядом буравить землю. “Нужно как-то вывести его из этого состояния, — взволнованно подумала Чиюри. — Иначе его упаднические мысли и правда могут свести его с ума”.
Чиюри прежде много раз приходилось подбадривать Юмеми после провалов. Для этого учёной нужно было показать, что она не одна, что ассистентка всегда поддержит любое её решение. Однако для того, чтобы вытянуть Исао из пучины его гнетущих мыслей, подобный метод не подходил. Тогда Чиюри стала лихорадочно соображать, как бы отвлечь его. В итоге она не придумала ничего лучше, чем попытаться слегка перевести тему и при этом выяснить то, что беспокоило её саму.
— Послушай, Исао-кун, — задумчиво начала она. — Я понимаю, что, наверное, сейчас не совсем время, но меня мучает один вопрос. Я примерно поняла, кто сама по себе эта Мари… Мери… Маэри… Мэари…
— Марибель, — безразлично поправил Исао, скосив на неё глаза.