- Насчёт прошлого ты верно сказал, – отозвался Квин, – я тоже его видел.
- И я, – подтвердил Уоллфрид. – Но мне до сих пор тяжело на душе оттого, что Великий Фреммор убил моего лорда. Но вот почему он после этого освободился, я не могу понять. Ведь мой лорд – это не Рэни…
- Погоди-ка, Уоллфрид, – прервал его Мастер. – А не может ли статься, что Лайтенвуд – это потомок Рэни, ведь самого Рэни давно уже нет на этом свете, а значит, Фреммор вёл поиски не самого Рэни, а его потомка, – хотя непонятно, почему ему при его силе не удалось отыскать потомка Рэни в предыдущих поколениях. Мне пришло это в голову, когда я вспомнил, что я – потомок Блэкморта, и что и на меня Фреммор направил тогда свой взор, когда мы встретили его в лесу. Но тогда он был отчего-то заинтересован тобою, Уоллфрид. – Мастер растерянно поглядел на дворецкого.
- Я отвечу на первый твой вопрос, Мастер, – отозвался Уоллфрид. – Здесь всё очень просто: Великий Фреммор – призрак, а значит, во веки веков прикован к своей родной земле, – недаром же его видели только в лесу Сандерленда, где он, видимо, и родился. А потомки Рэни могли родиться и жить где угодно, в совершенно разных странах. Видимо, так оно и было, поэтому Великий Фреммор не мог до них добраться при всём желании. А в конечном итоге, – если мой лорд и в самом деле потомок Рэни, – кто-то из них вернулся в Англию и положил начало династии Лайтенвудов. И мой лорд, попав на земли Великого Фреммора, был… убит, – со вздохом заключил дворецкий.
- Похоже на истину, – заметил Квин. – Скорее всего, так и есть.
- Нужно будет спросить об этом Фаэтона, – догадался Мастер. – Уж он-то должен об этом знать.
- Но почему тогда в лесу Фреммор напал на тебя, Уоллфрид? – удивился Квин.
Дворецкий пожал плечами.
- Мне это неведомо, – произнёс он. – Я не родственник лорда.
- Но ты общался с ним, – щёлкнул в догадке пальцами Квин. – Ты был близок ему и вы видели друг друга каждый день. А значит, ваши энергетические поля пересекались и обменивались энергией друг с другом. Возможно, что Фреммор уловил тогда присутствие этих частиц биополя лорда, которые сохранились в твоём биополе, Уоллфрид, так как ты совсем недавно с ним виделся – прежде, чем покинуть замок.
- Откуда ты знаешь, что я с ним виделся? – вскричал растерянный Уоллфрид.
- Но ты ведь дворецкий, Уоллфрид, – сказал Мастер. – А значит, вы с лордом не могли не видеться хотя бы ввиду твоей должности. А тем более, если ты был ему близок.
- Так вот, – продолжил Квин. – Фреммор, вероятно, почувствовал биополе лорда, хоть и слабое и смешанное с другим, – но это, по-видимому, его не смутило. И лишь благодаря Смерку ты, Уоллфрид, остался жив, иначе он убил бы тебя, но всё равно остался бы призраком, только уже навсегда: уничтожив невинного человека, призрак, по поверью, уже никогда не обретёт покой, даже если и найдёт того, кого ищет.
Занятые разговором и приготовлениями ко сну, друзья не видели, как позади них заколыхались белые волны озера, и одна из них мягко выбросила на берег тело Уинстона. Крови на его голове больше не было, а тело было чистым и свежим.
Мастер, Квин и Уоллфрид бросились к старому лакею и поскорее укутали его шерстяным одеялом. Уоллфрид уложил его на свою постель, бережно подложив под голову свёрток из ткани, и укрыл большим тёплым одеялом.
- Остаётся надеяться, что озеро сделало своё дело, – в надежде произнёс Мастер. – Осталось нам сделать своё.
- Жаль только, что он не помолодел, как Уоллфрид, – вздохнул Квин.
- Фаэтон сказал нам, что Великий Фреммор в долгу не останется, – напомнил с улыбкой Уоллфрид. – Так и случилось: его добродетели очистили Уинстона от всего плохого, накопившегося в его сердце и душе за долгие годы. И я теперь нисколько не жалею о том, что полетел с вами, Мастер и Квин… Интересно, а Фаэтон знает про то, что мы хотим вернуть драконов? Мастер, ты забыл сказать ему об этом.
- Я уверен, что знает, – твёрдо заявил Мастер. – Завтра я попрошу его об этом.
- Мастер! – испугался Квин. – Ты… не хочешь, чтобы Смерк заговорил, и собираешься попросить у Склона Мира возвращения драконов?
- Да, – просто ответил тот. – Тем более, что не я один этого хочу, и это важнее, чем говорящий дракон. Сами мы мало что можем сделать против моратория, и даже с помощью Фаэтона не сможем противостоять властям и армии Англии, – в этом я убеждён. А сила Склона Мира, исполняющая желания, может всё. Тем более, что говорящего дракона – Фаэтона – я уже видел и слышал, и, сдаётся мне, что если я сделаю Смерка говорящим, он станет умнее меня, – тут он рассмеялся.