- И каким же образом проявить к нему эту любовь? – недоумённо уставился на дворецкого Квин. – Любовь должна быть взаимной, а он – без сознания…
- Это другая любовь, итальянец, – раздражённо произнёс Уоллфрид, метнув сердитый и суровый взгляд на смутившегося офицера. – Любовь к тому, кто разделял с тобою дружбу и службу, а также все тяготы этой службы. Я знаю Уинстона с тех пор, как начал служить в замке Вейсголлвилд, и отношусь к нему с глубоким уважением, так как он – самый старший среди всей прислуги. И постепенно это уважение переросло у меня в привязанность, а следом – и в дружбу. Дружбу настолько сильную, что её можно теперь назвать только одним словом – любовь. Любовь братскую. И мы с Уинстоном как-то раз даже поклялись на крови в вечной дружбе. С тех пор я не мыслю своей жизни без него, а значит, просто обязан его спасти. – С этими словами Уоллфрид приобнял беспомощное тело старого лакея и, закрыв глаза, тихо шепнул ему на ухо: – Я люблю тебя, Уинстон.
Веки старика дрогнули, открываясь. Он резко вздохнул, пробуждаясь, и, пошевелив ещё слабыми руками, отыскал край изодранной ливреи Уоллфрида, за которую уцепился и крепко сжал, боясь выпустить, словно от этого зависела теперь его жизнь.
Уоллфрид улыбнулся друзьям и, поддерживая голову Уинстона ладонью, негромко сказал:
- Уинстон, это я, Уоллфрид. С возвращением тебя, друг. Не удивляйся, что видишь меня таким… помолодевшим. Я тебе после обо всём расскажу. И… если можешь, прости меня за то, что случилось с тобой…
Старый лакей сел с помощью дворецкого и схватился за голову.
- Моя голова, Уоллфрид… – пробормотал он. – Я не помню… Не помню, что со мной… было…
Радость на лице Уоллфрида и остальных сменилась испугом.
- Он всё забыл! – вырвалось у дворецкого.
- Отшибло память? Конечно, – после такого удара у некоторых мозги бы вылетели наружу, – живо отозвался Квин. – Неудивительно…
- Нет, я помню, – тут же произнёс Уинстон. – Я помню, как пытался переубедить милорда не трогать вас и вашего дракона, а затем… Затем милорд что-то сделал со мною, – что-то, чего я никак не припомню…
- Он ударил тебя тростью по голове, и ты потерял сознание, – пояснил Уоллфрид. – Но теперь всё позади, Уинстон. Опасность в его лице нам больше не грозит.
Он попытался было обнять друга, но Уинстон вскочил и, озираясь вокруг, неуверенно произнёс:
- А где же армия милорда и сам милорд? – Лакей подозрительно уставился на Уоллфрида, который приготовился сказать ему о самом страшном, но не знал, с чего начать, боясь шокировать друга и сделать ему больно. Уинстон же наверняка не выдержит такого потрясения.
И Уоллфрид с беспомощностью во взоре поглядел на Мастера, который тут же спешно подошёл к Уинстону и, положив руку ему на плечо, мягко произнёс:
- Сядь, Уинстон. Сядь. Тебе лучше выслушать это сидя.
Старый лакей моментально всё понял. И хотя сознание вовсю твердило ему об этом, всё же подсознание его вовсю кричало об обратном, не желая верить неизбежному.
Уинстон послушно сел, обречённо глядя в никуда.
- ЧТО С МИЛОРДОМ?! – вдруг выкрикнул он, собираясь вскочить, но Уоллфрид присел на тюфяк рядом с ним и взял его за плечи, желая успокоить.
- Уинстон, – упавшим голосом начал Мастер. – После того, как лорд ударил тебя, неожиданно появился Фреммор, и…