С первых же секунд после того, как Джереми, представившись собеседнику, произнёс в трубку своё имя, на другом конце провода ему в уши полился такой грандиозный поток слов, что заставил графа онеметь и в пример Дорнтону схватиться за край стола, а затем медленно опуститься в стоявшее рядом высокое кресло.
Видя происходящие с поведением хозяина изменения, и изменения в худшую для него сторону, Дорнтон, не в силах больше держаться на своих старых ногах, присел на корточки, не произнеся при этом ни звука в ответ на нестерпимую боль в суставах, которые не помедлили наградить ею старика за это непозволительное движение.
Голос в трубке не умолкал ни на секунду, а Джереми молча слушал, напрягаясь всё больше и больше. И минуту спустя он вдруг с силой стиснул трубку и громовым голосом рявкнул, как лев, в ответ собеседнику:
- Но кто?! Кто, чёрт возьми, это сделал?! КТО?!
В трубке сразу замолчали, но не потому, что испугались разгорячённых слов Джереми. Было очевидно, что разглашать главную свою тайну таинственный собеседник графа ему явно не торопился.
Однако спустя несколько секунд ответ всё же последовал – ответ тихий, короткий и боязливый, словно графу разглашали страшный секрет. И после этого ответа в трубке раздались гудки. Джереми медленно повесил трубку, чтобы в следующий миг изо всех сил ударить кулаком о поверхность стола. Закусив губу, он едва сдерживал слёзы.
Встревоженный дворецкий нашёл в себе силы встать с колен и спуститься к хозяину.
- Что случилось, сэр? – задал старик очевидный вопрос.
Джереми глубоко вздохнул, ослабив свои эмоции, но грудь его разрывала бессильная злоба. Подняв полные необъяснимого страха и гнева глаза на слугу, он, собравшись с духом, ответил, плохо скрывая тревогу в голосе:
- Звонил личный слуга Её Величества. Драконы в Лондоне. Они прорвали оборонную защиту зоны отчуждения и этим утром атаковали пригород. Наш пригород.
После этих слов Дорнтон в ужасе попятился, не в силах вымолвить ни слова, и не сводя широко раскрытых глаз с графа, словно сам Джереми был драконом. Однако старик быстро справился со своей реакцией, и тогда граф продолжил ещё более трагическим тоном:
- Но это ещё не всё, Дорнтон. Драконы улетели обратно, но лишь тогда, когда позавтракали… нашими ближайшими соседями.
Старый слуга издал ни с чем не сравнимый стон отчаяния и бросился в объятья к своему господину.
- Лайтенвуды… – негромко прошептал молодой граф, обнимая старика. – Драконы их растерзали…
Джереми и Дорнтон долго стояли так, оплакивая погибших. Господин молча, а слуга – во весь голос. Лишь после, когда первая волна горя затихла, молодой граф нашёл в себе силы досказать услышанное по телефону.
- Они были там все, Дорнтон. На прогулке. Сорок восемь человек против двухсот двадцати пяти свирепых драконов… Лорд с женою, трое их детей, слуги, солдаты… Но не всё настолько плохо, Дорнтон.
- Да куда уж хуже… – простонал старик, вцепившись в плечи графа. – Боже мой, какая ужасная трагедия…
- Их младшенький… – начал было Джереми, но Дорнтон его перебил:
- Да-да, я помню его, сэр, помню. Такой славный малыш, его-то за что-о… – И он зарыдал пуще прежнего. – О, эти драконы…