-Ой, как вас много! Как пропустили-то? - удивилась и обрадовалась я, приподнимаясь на кровати.
Зотов улыбнулся:
-Доктор разрешил. Решил, что вот так, всем скопом лучше будет, чем поодиночке тянуться.
Я искренне поблагодарила их, вздохнула с облегчением, потом спросила:
-А Паша где?
-Он следом за нами шёл, отстал немного, - ответил Исаев.
Я внимательно посмотрела на Терещенко. Знала, что он любил Катю.
-Олег, прости меня! Все меня простите! Я не хотела ТАК.
Он опустил голову вниз, тяжело вздохнул, пожал плечами.
-Ира, людям свойственно ошибаться. Ты ошиблась, очень жестоко ошиблась. Но, ничего уже не поправить. Мы с тобой! Не переживай ни о чём! Мы всё понимаем, и не осуждаем тебя! - сказала Лена.
Я обвела взглядом своих посетителей. Все прекрасно понимали, о чём речь, и кивали головами в знак согласия. Зотов, сидя на краешке кровати, держал меня за руку.
-Ладно, пойдём мы! – Исаев и Терещенко, а с ними и Фомин, отправились за дверь. Климов направился за ними. Следом вышли Толя и Вика. Костя и Лена ещё оставались у меня в палате. Дверь приоткрылась, в неё протиснулся Ткачёв с букетом цветов. Он выглядел взволнованным и немного рассеянным, глаза были красные, воспалённые: -Простите, Ирина Сергеевна! Я с суток, не спал ещё. Вот, цветы вам принёс. Выбирал, задержался.
Он приблизился, отдал мне букет, затем почтительно отошёл на несколько шагов.
Я взяла цветы в руки, похвалила:
-Спасибо, Паша! Красивый букет.
Обратилась к Зотову:
-Миша, поставь в воду, пожалуйста!
Он живо сходил на пост, принёс вазу с водой, взял у меня букет, поставил цветы в воду. Ваза теперь красовалась на моей прикроватной тумбочке.
Лена и Костя попрощались:
-Ир, мы пойдём, ладно? Выздоравливай! -и направились к двери.
Капитан всё так же нерешительно топтался в сторонке.
-Паша, прости меня! - я искренне раскаивалась.
-Бог простит, - сказал он.
Потом с таким отчаянием посмотрел на меня. Его лицо исказила гримаса боли, я услышала тихие слова:
-Ирина, Сергеевна! Мы же верили Вам. Я на Вас молиться был готов. Что же Вы наделали?! Я же на могиле у неё поклялся , что найду и убью того, кто её убил…
Он вдруг достал свой табельный ПМ. Подрагивающей рукой навёл его на меня, нажал курок. Грохнул выстрел.
Дальше всё было, как в замедленном кино:
Зотов рванулся к нему, закрывая меня собой . Пуля вошла ему в живот. Он вздрогнул. На одежде сразу же появилось кровавое пятно.
Я изо всех сил закричала: «Нееет!» , хотела подняться с кровати, но руки-ноги не слушались!
-Ткачёв, дубина! Ты что сделал?! – осипшим голосом сказал Михаил. Он успел приблизиться к нему, схватил его за ворот толстовки, чтобы удержаться. Другой рукой зажал рану, сочившуюся кровью. Затем отвёл руку в сторону, посмотрел на окровавленную ладонь, усмехнулся: « Я это уже видел!»
Щукин и Лена Измайлова, опешив, стояли у двери. Потом Константин легонько толкнул Лену:
-Врачей зови! –а сам рванулся к Ткачёву и Зотову.
-Ты с ума сошёл?! – закричал он на Ткачёва. Тот не слыша его, отчаянно смотрел в глаза раненому Мише.