— Двадцать четыре, и тут я с вами согласен. Сомневаюсь, что убийца — женщина, — неохотно признался Алан. — Но проверить её нужно. Думаю, до конца дня мы выясним, где она сейчас.
Войнич по-прежнему надеялся на Громова, вернее на его алчность и страсть к материальным благам, ведь за деньги тот, что угодно сделает. О моральном облике оборотня в погонах мы бабушке не рассказывали — ей и без того переживаний хватит. Алан лишь обмолвился, что нанял детектива и полицейского в помощь.
— Эд всё ещё занимается остальными родственниками жертв.
— Зачем? — искренне удивилась я. — Он ведь уже выяснил местонахождение каждого! Тех, что живут поблизости мы проверили.
— А что мешает тем, кто живёт далеко, нанять исполнителя?
Возражение спортсмена меня не убедило.
— Какой исполнитель будет с такой точностью воспроизводить убийства 16-летней давности, отправлять мне эсэмэски, дразнить, угрожать, играть? Нет, уверена, он получает удовольствие от процесса! Для него это что-то очень личное!
— Конечно, личное! — нахмурилась бабушка. — Как в ту ночь, когда подожгли наш дом, а все глазели и только что не аплодировали!
Её голос дрогнул, взгляд наполнился знакомой горечью. Я тяжело вздохнула. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы однажды она смогла забыть этот кошмар, а теперь старые раны вскрылись снова, и надежды на забвение не осталось.
Лежащий на столе телефон бабушки озвучил входящий звонок. На дисплее высветилось «Авдеев». Уже третий раз за последние два часа. Первые два звонка Василиса Аркадьевна сбросила, вот и сейчас смотрела на заливающийся звоном мобильник со смесью грусти и раздражения.
— Отключи! — велела она мне и отвернулась к окну, обхватив плечи руками.
Но я взяла телефон и приняла вызов.
— Добрый день, Афанасий Кириллович! Да, она уже вернулась.
Бабушка возмущённо шикнула, попытавшись отнять телефон. Я не дала и продолжила переговоры со встревоженным влюблённым.
— Нет, она немного приболела и на работу пока не выйдет. Да, сейчас у меня. Можете, конечно, ждём.
— Это ещё что такое?! — набросилась с упрёками родственница, едва я отложила мобильник. — Ты позволила ему приехать?! Зачем?! Как ты могла?!
— Он переживает, вам нужно поговорить, — объяснила я.
— И что я ему скажу? Что в санаторий больше не вернусь и вообще скоро уеду?!
— Это лучше, чем держать человека в неведении и зря обнадёживать.
— Я даже не знаю можно ли ему доверять!
— Можно! Я его проверяла, извини, исключительно в целях безопасности.
Бабушка немного успокоилась, но продолжала бросать в мою сторону крайне неодобрительные взгляды.
— Он что, прямо сейчас приедет?!
— Да, минут через двадцать.
— Как ты могла так меня подставить?! — она окинула быстрым взглядом свою одежду, прикоснулась к волосам и, видимо, осталась недовольна беглым осмотром. — Сейчас позвоню и скажу, чтобы не приезжал!
— Боюсь, он был уже в пути, когда звонил.
— Ну, Злата! Спасибо, удружила! Кстати, а этого-то ты проверяла? — бабушка с неудовольствием показала в строну притихшего Войнича, предпочитавшего не вмешиваться в наш диалог.
— Конечно, — я не колебалась, в принципе так и было. Проверить ведь можно разными способами, а она не уточняла, какой имела в виду.
Алан бросил в мою сторону странный взгляд и снова уставился в пол. Василиса Аркадьевна строго напомнила:
— Ты обещала больше меня не обманывать!
— Я не обманываю.
— Хорошо, — она тяжело вздохнула. — Где у тебя расчёска и что-нибудь похожее на косметичку? Нужно привести себя в порядок.
— Идём, поищем.
Когда я вернулась в гостиную, оставив бабушку прихорашиваться перед зеркалом в ванной, Алан сидел в прежней позе, нервно поигрывая брелком на ключах.
— Афанасий Кириллович, это тот потенциальный ухажёр из больницы? — уточнил он.
— Да. Бабушка ему нравится и, полагаю, это взаимно.
— Тогда почему она так рвётся уехать?