— Но ты ведь тоже обо мне заботишься больше, чем о себе, — смущенно улыбнулся Тсуна. — И Ямамото, и старший брат… Мы, наверное, все такие, но это же хорошо — друзья всегда могут на нас положиться. Или что-то вроде того…
Смущенный румянец залил щеки будущего главы мировой мафии, а сам он уставился на землю, но продолжить разговор парням не удалось: к ним подбежали мечник и боксер — единственный, кто мог не бояться замерзнуть ночью, потому как, в отличие от друзей, щеголявших с короткими рукавами, надел любимый бордовый спортивный костюм. Гокудера, начавший было говорить, что его забота о Джудайме естественна, вынужден был замолчать, и после выяснения причин возникновения на лице босса явно лишнего нестильного фиолетового «украшения», парни дружно отправились к зарослям бамбука. Гокудера давал ценные советы о том, как сделать флягу, Ямамото болтал с Рёхеем о транслировавшемся прошлым вечером турнире по сумо, а Лия, плывя за парнями, оценивающе смотрела в спину Хозяину и поджимала губы. Периодически она хмурилась, но затем встряхивалась, словно отгоняя прочь дурные мысли, и снова впадала в раздумья. Вот только Тсуна этого не замечал.
Мукуро обнаружился на том самом месте, где его оставил Тсунаёши — он почти закончил работу с флягой и сейчас доделывал крышку. Конечно же, курильщик не преминул высказаться по поводу синяка босса, но Тсуна прервал назревающий конфликт, призвав друзей к миру и спокойствию, а иллюзионист, мрачно посмотрев на Гокудеру, съязвил:
— Видишь, даже сам Савада осознает, что ударили его заслуженно. Так что придержи язык, или, может, мне рассказать, за что твой любимый босс был награжден синяком? Тогда твоя вера в его непогрешимость может и пошатнуться.
— Джудайме не мог сказать ничего ужасного! — убежденно ответил Хаято, и в серых глазах застыла такая уверенность, что Тсуне отчего-то стало стыдно и… больно. Потому что он не оправдывал ожиданий друга.
— Ку-фу-фу, какая наивность!
— Гокудера, я правда обидел Мукуро. Но надеюсь, этого не повторится, — расстроенно произнес Савада, глядя в землю. Иллюзионист же, завершив работу над флягой, невесело рассмеялся и, воткнув нож в землю, бросил:
— Хорошо хоть сам понимаешь, что сказал глупость. Но не обольщайся, ты меня не обидел — скорее, разозлил. Нож можешь взять на час, как я и сказал. Я вернусь за ним, так что пользуйся, но помни, что обещал не давать его своим «друзьям». Я тебе не верю, Савада, так что можешь попытаться доказать мне, как я неправ.
С этими словами Мукуро быстрым шагом направился к лесу, а Тсуна, тяжело вздохнув и подняв нож, спросил у Хаято:
— И какие бамбучины лучше всего взять?
— Джудайме, Вы правда сделаете всё сами? — нахмурился Гокудера, отлично понимавший, что Тсуна может не успеть.
— У меня нет выбора, — пожал плечами тот. — Я ведь обещал. Значит, должен постараться.
— Ладно. Тогда мы поможем, чем сможем, — кивнул курильщик и начал указывать на пригодные стебли.
— Упс, Тсунаёши, кажется, я тебе кое о чем не сказала, — вдруг подала голос Лия, и парень вздрогнул. — Полагаю, тебя ждет сюрприз этим вечером, ну да ладно. Мне надо на пару часиков вернуться в Книгу, оставляю тебя на этих троих. Если понадобятся знания, ты в курсе, что сказать — знания тут же будут тебе переданы. До встречи!