— Мукуро, ты правда думаешь, что Лия врет? — озадачился Савада, и иллюзионист рассмеялся.
— Я не верю никому. Так что чему ты удивляешься?
— Наверное, как раз этому… — Тсуна опустил взгляд и уставился на огонь. Почему-то ему вдруг стало очень холодно, словно из сердца вытянули всю радость. — Когда я начал сомневаться в тебе и в том, что остальные поверят в меня и не сочтут сумасшедшим, мне было очень тяжело. Пусто. Словно что-то разъедало изнутри… Неужели ты постоянно живешь с этим чувством?
Мукуро нахмурился. В разноцветных глазах промелькнуло раздражение, но тут же погасло — иллюзионист не собирался показывать Саваде, что тот попал в точку.
— Если у тебя есть время волноваться о других, потрать его на то, чтобы разобраться с опасностью, грозящей нам всем. Я не испытываю дискомфорта от собственной жизненной позиции, так что не стоит пытаться сравнивать нас. Мы с тобой слишком разные, Савада.
«Ложь!» — прокричала интуиция Вонголы, и Тсуна покосился на Хранителя Тумана. Однако в его глазах и абсолютно спокойном выражении лица Савада не увидел ни капли лжи и хотел было отпугнуть собственную интуицию, подумав, что так искусно врать невозможно, как вдруг память обожгло обещание. «Я буду думать и анализировать происходящее». А потому, искоса глядя на иллюзиониста, парень нехотя начал перебирать в памяти те моменты, когда Мукуро говорил о своем неверии в людей. И самым ярким воспоминанием оказался бой в Кокуё-Ленд, когда друзья иллюзиониста произнесли фразу, сказанную некогда Мукуро, фразу, противоречащую всему мировоззрению Савады.
«Я так и думал, этот мир не стоит ничего. Давайте уничтожим его?»
«Тебе ведь было больно, Мукуро? Потому ты и решил уничтожить мир? Потому что было слишком больно, да? — Савада смотрел в огонь, не решаясь поднять взгляд на товарища. — Эта пустота, что меня напугала, поглотила тебя. И ты не видел, что вокруг есть не только темнота. Но ведь теперь ты видишь это, правда? Поэтому ты уже не мечтаешь об уничтожении мира. Не пытаешься даже подчинить себе ненавистную мафию. Ты ведь нашел что-то, что разгоняет твое одиночество? Хром, Кена, Чикусу, Франа… Друзей. Но ты всё равно не доверяешь им до конца, да? Поэтому тебе всё еще больно…» Интуиция согрела сердце десятого босса Вонголы, словно поддерживая ход его мыслей, и парень печально улыбнулся. А затем едва слышно сказал совсем не то, чего от него ожидал иллюзионист.
— Ты уже не один. Так что не думай, как и когда тебя предадут — просто смотри, как друзья улыбаются тебе. Это ведь единственное, что и правда может спасти, как бы тяжело ни было…
Мукуро замер. Натянутая лишь на руки куртка цвета хаки повисла на локтях хозяина. А затем иллюзионист резко вскинул голову и посмотрел на Саваду полным раздражения, злости и презрения взглядом.
— Хиии! Прости! — всполошился Тсуна, отползая от костра вместе с натянутой на палку одеждой. — Я сболтнул лишнего! Как всегда, ляпнул первое, что в голову пришло, прости!
— Знаешь, Савада, при всех твоих минусах, подлецом ты всё же не был, — процедил иллюзионист. — Что же такого случилось, что ты стал использовать своего нового «помощника» для подслушивания чужих мыслей? Может, его появление просто стало катализатором некогда спавших качеств?
Тсуна удивленно посмотрел на Мукуро, а Лия, вздохнув, пояснила:
— Ты попал в точку своим высказыванием, и этот мальчик с завышенной самооценкой, решивший, что мир вращается вокруг него, подумал, будто мы с тобой сговорились, и я подслушиваю его мысли, а затем передаю тебе. Будто у меня других дел нет, его мысли читать.