— Открыто! — удивленно ответила я ломившемуся, и в комнату мою заплыл сам Принц. Ой, мама. Что-то мне нехорошо…
— Принц голоден, — выдала эта пакость.
— И что? — нахмурилась я.
— Принцесса разогреет ужин Принцу?
Блин, а эта его привычка говорить обо всех в третьем лице немного раздражает…
— Вы же гений, — пожала плечами я. — Сами не можете?
— Могу… — недобро усмехнулся Каваллини. — Но я хочу, чтобы Принцесса составила мне компанию!
О как. Я теперь еще и развлекательный персонаж, что ли? Вроде тамады или клоуна…
— А Фран как же? — не сдавалась я, сидя в компьютерном кресле с высокой спинкой, напоминавшем трон, и нагло глядя на Бельфегора снизу вверх.
— Ши-ши-ши, а Принцесса ревнует? — выдал он, и я, закатив глаза, сдалась.
— Ваша Светлость! — вымучено объявила я, вставая и шлепая к коридору. — Сегодня я Вас покормлю, так как всё равно ничем полезным не занята. Но завтра, если опоздаете, будете сами разогревать. Андестенд?
— Несомненно, — хмыкнул Гений, и по его тону я поняла, что ежели ему захочется, он меня просто-напросто заставит разогревать ему хавчик и не подавится. Походу, меня взяли в рабство… Спасите! Хотя кто ж меня спасет-то? Спасение утопающих, как известно, дело рук самих утопающих.
Мы прошлепали на кухню, и я быстренько подогрела царственную трапезу. На кухне как раз сидели работники, которые обычно, в отличие от нас с сестрами, ужинали в восемь, и на нас с царской харей недоуменно воззрилась целая толпа мужиков в комбинезонах.
— Это наш гость, Бельфегор Каваллини, — представила я варийца, а он лишь зашишишикал и величественно опустился на свободный стул. Народу было много, но далеко не все, а потому высокопафосному Гению, к счастью, места хватило. Обычно работники притаскивали стулья сами, а затем относили на место, потому то, что Бэлу не пришлось тащить себе трон, по-другому с ним и табуретку не назвать, просто чудо. Хотя, думается мне, трон ему перла бы я… Выдав паек гению, я хотела было свалить куда подальше, но была поймана им за локоть и оставлена на кухне царским повелением:
— Я же сказал, Принцу нужна компания!
А чем тебе двенадцать рыл за столом — не компания?! Ну да ладно, стальная хватка на моем локте яснее любых слов говорила, что меня в дикобраза превратят, если я не останусь, а на это у Франа и Мукуро монополия: один стилетами всё время обрастает, второй на голове не пойми что устроил…
Я тяжко вздохнула и, проперевшись к плите, заняла себя чашкой чая с выжившими после набега Зефирной Феи меренгами, но тут Бельфегор вопросил:
— Савада ввел меня в курс дела. А что насчет личной жизни? Друзья, недруги, любовь, ненависть?
К чему бы это? Ищет среди моих знакомых кого-нибудь «левого», кто сливает информацию врагам-завистникам? Или это у меня паранойя, а не у него, и он просто хочет побольше разузнать о своей головной боли в моем лице и шансе на стопроцентное возвращение к состоянию «я живее всех живых, и фиг меня какая пакость еще раз прихлопнет»? Я призадумалась, размышляя над ответом. Друзей у меня нет, врагов тоже — я вообще человек неконфликтный…
— У меня много знакомых в институте, — наконец пояснила я, глядя на мирно жевавшего рыбу с грибами Потрошителя, — но друзей нет. Врагов тоже: я стараюсь никого не оскорблять. Любовь, как и ненависть, также отсутствуют.