Автобус подошел как обычно с опозданием, но на этот раз — не катастрофическим, что бывало довольно часто, а всего на десять минут, и мы дружною гурьбою заползли в недра салона вместе с толпой страждущих. Пройдя в конец вагона, я обнаружила, что Ямамото закинул сумку на одно из сидений и, довольно улыбаясь, подзывал меня взмахами своей натруженной правой лапки. Я вопросительно на него уставилась и «подманилась», а он, кивнув на сидение, заявил:
— Присаживайся.
— Неудобно как-то, вдруг старушки зайдут? — пробормотала я.
— Зайдут — встанешь, — пожал плечам мистер Логика и убрал сумку. Я уселась на старое, потертое сидение и, тепло улыбнувшись парню, пробормотала:
— Спасибо, ты прям настоящий джентльмен…
— Не-а, — рассмеялся Ямамото, — и рядом не стоял! Просто хотел, чтобы ты отдохнула.
— Вот потому и джентльмен, — хмыкнула я. — Хотя в твоем случае, скорее, самурай.
— Тоже верно, — усмехнулся Такеши.
— Самураем его назвать сложно, — встрял Рёхей, — он слишком жизнерадостный. В том смысле, что он ничего всерьез не воспринимает.
«Чья бы мычала», — хотелось съязвить мне, но я промолчала. Вернее, сказала то, что думала, но не о Рёхее, а о Ямамото:
— Я бы не сказала. Если он не показывает, что чем-то расстроен, это не значит, что он не бывает печален.
— Да ладно, — фыркнул Сасагава, а Такеши на меня удивленно воззрился. Я пожала плечами и отвернулась к окну: не хотелось поднимать тему того, что о них аниме снято — ни к чему. Им же наверняка неприятно об этом слышать…
Ехали мы с тряской, но без лишних живностей, а потому пиджак нашего предводителя нападениям больше не подвергся. Незадолго до нашей остановки в салон вошла бабуленция с кошелкой, и я уступила ей место, зато так появилась возможность болтать с парнями, не вопя на весь салон, и у нас завязался довольно занимательный диалог на тему перевозки животных в общественном транспорте, в ходе которого я поведала, как однажды в автобус зашел мужчина с гусем, ущипнувшим меня за локоть. Мне было весело, а парни опешили, рассказ же о перевозимом в общественном транспорте поросенке и вовсе вогнал их в состояние глубочайшего афига, хотя чем коза лучше свиньи, я не особо догоняю… Вот за такими веселыми разговорами мы и прикатились к нашей остановке. Народ выпал из душного салона и счастливо вдохнул свежий, незагрязненный ароматами помоек воздух, я же и вовсе готова была прыгать от радости: «нет» городу, «да» полям, лесам и огородам! Ну да ладно. Быстренько зарулив к тете Клаве, я постучала в дверь зеленого домика, и эта самая тетя с довольным видом оглядела картину «Ямамото и Сасагава с сумками наперевес». Добавьте пакеты в руках Тсуны — он тащил одежку, включая мои новые сапоги, и отказывался ее отдавать даже своей «Правой Руке», и вы поймете, почему тетушка была довольна: она явно не ожидала, что я припашу гостей к труду и обороне.
— Да. Вот такие пироги, — вяло бросила я, проследив за ее взглядом, и спросила: — Лошадки себя хорошо вели?