— Я запомню, — пообещала Катрин. — Я постараюсь запомнить все ваши увлечения и поддерживать их.
— Как и я ваши, — рагу медленно стыло, и Адлер наложил соответствующие чары, чтобы предотвратить это. — После свадьбы у нас будет для этого целая жизнь.
Катрин вдруг вздрогнула, отвела взгляд и спешно отошла к стеллажам с книгами. Такой шанс упускать было нельзя; наполнив стакан водой, Адлер влил туда немного зелья, последний ингредиент в которое добавил ещё утром, и подошёл к девушке.
— Что вас тревожит? — мягко спросил он, протягивая ей стакан.
Приняв его, Катрин механически выпила, по-прежнему глядя в сторону.
— Я… немного боюсь, — очень тихо призналась она. — Всё это так неожиданно и ново… Всего три месяца назад я не знала забот, бегала с подругами по лугу возле Шармбатона за бабочками — а через несколько недель буду замужней дамой, через год, если даст бог, — матерью… Мне страшно, действительно страшно от таких быстрых перемен…
— Вам нечего бояться, — Адлер взял её руку и легко поцеловал. — Я никогда не причиню вам вреда.
Он смотрел ей в глаза — и видел, как они медленно застилаются поволокой. Зелье начало работать.
Вечером он играл для дам, а затем, оставив их листать семейные альбомы с колдографиями — вот же бессмысленное занятие, — отправился искать отца. Тот в кабинете перебирал какие-то бумаги и явно удивился, увидев в дверях сына.
— Что ты хотел? — резко спросил отец.
— Завтра у меня подписание брачного договора, а в воскресенье — помолвка, — Адлер подошёл и поставил перед ним бутылку дорогого огневиски. — Это стоит отметить.
Колебался Освальд совершенно недолго; он отрывисто кивнул и отложил бумаги, а Адлер наколдовал два стакана и разлил по ним напиток.
— За успех этого союза, — провозгласил Адлер. — Пусть наш род как можно больше выиграет от него.
— За успех, — поддержал отец, охотно приложившись к стакану. Адлер едва пригубил и незаметно очистил свой стакан невербальным Эванеско. — Ты ведь ничего не собрался испортить, сын, а? Эта девчонка — лучшая партия, которую можно найти.
— Какого же вы дурного, однако, обо мне мнения, — вздохнул Адлер, вновь наполняя стаканы. — Неужели считаете, что я не умею видеть выгоду?
— Всегда думал, что у тебя о ней какое-то своё представление, — всё повторилось, как в прошлом круге. — Взять хоть что ты учудил с выпуском…
— Всё ведь в итоге обернулось хорошо.
— Да, подумать только… Но я уже говорил: мне всё равно, что и как ты делаешь, пока это не бросает тень на имя Гриндевальдов, — он опрокинул в себя третий стакан. — Мы ещё долго не отмоемся до конца от славы моего сумасшедшего деда, так что не должны, по крайней мере, оставлять на семейной репутации новых пятен.
— Да, вы правы.
— Глава семьи всегда прав! — возвысил голос отец.
Огневиски кончался чересчур быстро; Адлер взмахнул под столом палочкой — и уровень жидкости в бутылке повысился.
— Да, хозяин дома прав всегда, — Освальд ткнул пальцем в сторону сына. — Убедись, что жена и дети это понимают. Если нет — заставь их понять!