Дарси была обвинена в содействии ведьмам и гибели людей. В конце концов, Шериф приговорил её к сожжению на костре, но прежде собирался выбить из «поганой нечисти» признание и местонахождение похищенных детей. Бэррингер, конечно, знал, что Дарси понятия не имеет, где находилось логово ведьм, а потому ей предстояло вытерпеть ещё бесконечные минуты издевательств.
Бог любит всех.
Решение шерифа не нашло поддержки у собравшихся на площади людей. Они были явно растеряны и не знали, как им относиться к происходящему. Отдельные личности вопрошали: «Разве она ведьма?» Но Бэррингер и Дарси этого не замечали. Если первый упивался своим всевластием и отмщением за все причинённые ему охотниками унижения, то вторая тонула в бездне страха и боли.
Кто-то притащил на площадь бочку с водой, на улице стали сооружать костровище. Шериф заковал Дарси руки и грубо подтащил к бочке, хватая за волосы.
— Где дети? — проорал он ей в лицо.
Дарси злобно ухмыльнулась в ответ. Надо же, до чего ироничной и несчастной ей теперь казалась собственная судьба. Ещё вчера она сама была на месте Бэррингера и выбивала из нечисти информацию о похищенных детишках, а теперь заняла место преступницы и получила клеймо ведьмы, за что ей и предстояло сегодня умереть.
— Гори в аду! — выплюнула она и сжала челюсти, вновь испытывая боль от того, с какой силой мужчина потянул её за волосы наверх.
— Гореть сегодня будешь ты, — прошептал он, ухмыляясь. — А я с удовольствием на это посмотрю, — с этими словами он надавил ей на затылок и окунул Дарси в тёплую, дурно пахнувшую воду по плечи, не давая возможности вырваться.
Её горло обожгло острой болью, и Дарси стала отчаянно вырываться. Вода смешалась с её кровью, забурлила, бочка зашаталась, но Бэррингер крепко держал девушку и только сильнее давил на голову.
Толпа ахнула, послышались недовольные восклицания. Зрелище вырисовывалась поистине отвратительное. Часть людей, в основном женщины, поспешили покинуть площадь, чтобы не видеть жуткого суда над той, что ещё недавно была представлена как спасительница. Многие успели познакомиться с Дарси и оценить её весёлый нрав, что отличал девушку от своего брата-грубияна.
Но были и те, кто поверил шерифу. Право, это было не так уж и трудно. Ни Дарси, ни её брат не были похожи на обычных, добропорядочных граждан. Люди подспудно чувствовали в них какую-то чертовщину, а странный род деятельности этих двоих вкупе с недопустимым внешним видом и поведением Дарси завершили образ охотников на нечисть, которым никто не доверял. Кто, если не они, были ближе всего к ведьмам?
Бэррингер заставил Дарси поднять голову. Она принялась отплёвываться и кашлять, вода толчками выходила изо рта и текла из носа. У Дарси даже не было сил держать глаза открытыми.
— А что ты скажешь теперь? — мужчина оглядел толпу и заметил растущее среди оставшихся людей недовольство. Нужно было торопиться.
Дарси молчала, в отчаянной попытке стараясь надышаться спасительным воздухом, не в силах осознать, что для неё вот-вот всё будет кончено.
— Молчишь? — Бэррингер сильнее сжал пальцы на её шее. — Прости, детка. Представления с костром не будет. Мы сожжем твоё тело после смерти, а теперь… - Дарси взвыла, впилась ногтями в ладони и не заметила, как шериф вдруг поперхнулся и умолк. Его пальцы внезапно разжались, и девушка рухнула на землю, продолжая надрывно кашлять и дрожать.
Она ничего не видела и не чувствовала, кроме воздуха, что наполнял её лёгкие, и непреодолимой усталости, овладевшей ей. Была ли она спасена или это только отсрочка неминуемого?
Дарси не слышала выстрелов, не знала, что шериф был убит, а его горячая кровь расползалась по земле, стремясь окунуть в себя белые, дрожащие пальчики охотницы, что лежала рядом.