Я сел на колени перед хрупким и таким белым телом девушки. Я не решался подойти к ней ближе. Не решался дотронуться. В воздухе висел запах смерти. Я не перепутал бы его ни с чем.
Я потерял всё. Потерял свою «семью», потерял свою дочь, потерял себя, потерял покой. Я всё это потерял, когда лишился лишь одного… я потерял её. Я готов был отдать всё, лишь бы она была жива. Да, она была нужна мне. Я не мог без неё. Я терял всё, если не было её.
Я просидел так минут десять, смотря на полуобнаженное тело и гнал от себя мысли в которых рисовал на что я готов, чтобы спасти её. Я мог уничтожить весь мир ради того, чтобы она открыла глаза и снова мне доверилась… Игрушка? Дорогая забава? Или же, в самом деле, человек, которой был нужен мне всю мою жизнь?
Я решился подползти к ней ближе и мне как-будто снесло голову.
— Прости меня, — выдавил я из себя.
Этих слов она ждала всё это время. Она ждала их так же, как и случайно брошенной фразы «я люблю тебя» от меня. Я знал. Знал, как она мечтала, как рисовала у себя в голове несуществующий мир, где я бы любил её, был бы ей верен и был бы благодарен за то, что она спасла меня. В этом мире, который другие называют «семейной идиллией» она видела любой шаблон счастливой семьи. Верный и заботливый муж, любящая и нежная жена, желанный ребёнок… Она хотела обычного женского счастья — любить, быть любимой, но всё рушилось лишь об одну преграду. Её мужем стал я. «Человек», который не способен на какие-то чувства.
— Она любит тебя, — проговорил Диего, глядя на меня. — Не понятно за что только. Столько лжи, а она до сих пор верит. Столько крови и она всё ещё жива… Это поразительная девушка, Велизар. Такую, как она, тебе не найти, если такие вообще есть, которые смогут полюбить тебя.
Он был прав… Не было в мире такой девушки, которая смогла бы продолжать меня любить, не смотря на всё то, что я с ней сделал. Другая уже давным-давно либо сбежала, либо сошла с ума, либо покончила с собой. Но она… Она оставалась со мной, спасала и продолжала чего-то ждать.
Я потерял. Потерял единственного человека во всем мире, который ещё не отвернулся от меня. Какова была цена её жизни? Книга. Три сотни листов в твёрдой обложке. Макулатура.
Цена… У всего есть цена и плата. Цена моей измены — её ненависть. Плата за это — недоверие, из-за него она так долго сомневалась в моём спасении. Цена жизни — книга. Плата за её жизнь? Одиночество. Я потерял не только её. Я потерял что-то большее. Веру, желание что-то изменить. В конце концов, я потерял двоих. Её и дочь. Свою дочь.
Ты можешь её спасти, но ты же не станешь. Не станешь ведь? Слишком высока цена за такой товар.
Этот голос… Он всегда появлялся не во время. Он появлялся тогда, когда я находился на перепутье. И вот сейчас он снова начал свою любимую речь.
Даже не думай об этом. Мне и здесь уютно.
Я вновь посмотрел на девушку и заставил себя дотронуться до неё. Я коснулся холодной кожи и больше у меня не было сомнений. Так нужно было сделать.
Даже не думай об этом. Это плохая идея. Отвратительная идея. Оно того совсем не стоит.
— Стоит, — твёрдо ответил я, вставая с пола.
Наверное, это было самое худшее моё решение за всю мою жизнь. Почти законченную жизнь.
Когда-то она, рискуя своей жизнью, спасала меня. Теперь уже пришла моя очередь платить по счетам, тем более, когда умирал мой ребёнок.
Забудь! Не смей этого делать! Ты меня слышишь, не пытайся глушить меня. Не выйдет, сам знаешь. Это глупейшая затея, что когда-то вообще приходила тебе в голову. Таких полно. Она не стоит таких жертв!
Я не слышал… Голос оглушал меня, а я не слышал его. Моё решение, которое было принято в один, миг было намного громче.
Её жизнь и жизнь нашей дочери в миг стали для меня ценнее всего на свете и я был готов на всё, чтобы эти жизни спасти. Я никогда не мог представить, что чья-то жизнь будет для меня важна…
Я не думал о страхе. Не думал о том, что это может не получиться. В одно мгновение я понял, что я должен, просто обязан сделать хоть что-то хорошее за время нашего брака для неё. Я должен был вернуть ей свой долг. Я должен был спасти её, рискуя своей жизнью, как когда-то она спасла меня.
Я достал из кармана складной нож и поднёс к венам левой руки. Моя смерть могла стать её спасением… их спасением. Мне было страшно лишь за то, что она не успеет сбежать, что её отдадут другому… другому тирану и тогда уже ей точно ничего не поможет.
Слишком долгие раздумья и мысли отравляли мозг, заставляли думать, как раньше. Как раньше ценить свою жизнь выше других. Не сейчас! Сейчас это не так! Я обязан был сделать хоть что-то для неё, если и не для неё, то для своего ребёнка уж точно.
Я резко провёл по венам, не ощущая боли и перекидывая нож в порезанную руку, которой уже не мог толком сжать лезвие, чтобы так же быстро и без боли перерезать вены на правой руке.
— Я всё отдаю тебе, — тихо проговорил я, проводя лезвием по руке и наблюдая, как выступает кровь на запястье, как проливается на пол, капая частыми каплями на бледную кожу Влады.
Горячие, бордовые капли падали на бледное, холодное тело. Я осел на колени и закрыл глаза. В голове начали вспыхивать образы. Её образы.
— Как тебя зовут хоть? — хрипло спросил я, смотря в потолок.