Священник долго размышлял над тем, какую же из записей ему следует включить. Экзорцизм на неродном для нечисти языке может повлечь за собой самые непредсказуемые последствия, как благоприятные. Так и не очень. Как правило, все же, неблагоприятные. Казимир прикинул, какой природы магия перед ними была. Всё в его сознании говорило о том, что это внебрачный сын Гекаты, однако никакая ведьма не могла подчинить своей воле полубога, эти приходят по собственной воле, а пытающиеся подчинить их своей воле смертные всегда плохо кончают. Никаких исключений. Юноша что-то говорил прокельтских духов, но те были живыми апологиями природы и гармоничного существования, но уж точно не смерти. Значит, рассудил Казимир, перед ними была или невероятно сильная ведьма, или какая-то принципиально новая неведомая сила. Здесь ксёндз понял, почему умнейшие существа из другого мира спасовали перед такой загадкой: им патологически не нравились предложенные варианты ответа. И чем больше они погружались в раздумья, тем тяжелее им становилось признать столкновение с силами за пределами их могущества. Казимиру пришлось поспешно подавлять в себе приступ презрения к этим высшим существам за их малодушие и бороться с собственной гордыней. Сейчас ему нужно было решить, какую именно из аудиозаписей включить, чтобы хотя бы на несколько мгновений освободить своих спутников из-под чар этого диковинного места. «Господ, на тебя одного уповаю», - взмолился Казимир и нажал на кнопку с равносторонним треугольником.
Сначала ничего не произошло. Ровный, почт синхронный звук их шагов был единственным, который нарушал тишину того участка мертвого города, в котором они очутились. Затем улицы наполнились вибрациями голоса столь сладкого и неземного, что он явно никогда не принадлежал этому миру. Священнику показалось, что пел ДемисРуссос, но поклясться в этом он не мог. Хотя было бы иронично, признался он себе, если бы древнейший орфический экзорцизм напел человек с голосом сказочного принца.
Казалось, в воздухе зависли крохотные кусочки хрусталя, и голос певца заполнил все пространство, заставляя его звенеть и изгоняя зловоние средневековья в никуда. Волк, Кот и юноша остановились. Сияние глаз оборотней поугасло, а глаза парня наоборот, прояснились. Прежде чем они успели что-то сказать, перед ними вырос священник в черной сутане и прижал палец к губам. Он держал в другой руке старый кассетный диктофон, и из которого доносилось какое-то прямо-таки райское пение. Не медля ни секунда, Казимир сунул в руки юноше приборчик, и тот безмолвно принял его, хотя по взгляду можно было понять, что если они выберутся отсюда живыми, вопросами он его замучает до смерти. Казимир растер в ладонях ладан и смочил руки водой из Иордана. Не обращая никакого внимания на вялые протыстынелюдей, он растер им глаза и виски этой странной смесью. Ксёндз уже повернулся было к Виктору, чтобы совершить те же манипуляции, однако в этот момент раздался оглушительный грохот литавр, знаменующий завершение экзорцизма.
Всё вокруг начало с грохотом распадаться на мельчайшие кусочки. Величественныеособняки покрывались трещинами и рассыпались в пыль прямо у них на глазах, а фронтон величественного викторианского строения прямо перед ними рассекла огромная трещина. Разлом тут же заполнила своим сиянием красная луна, и он стал похож на грязную рваную рану. На небе начали появляться звезды, а и их свет уже не отвращал взгляд, а наоборот, казался единственной истой и невинной вещью в этом забытом богом клочкереальности. Пусть эти звезды и были далёкими и холодными.
Раздался оглушительный треск, и дом, до этого лишь треснувший, теперь рухнул, разваливаясь на ходу на сотни кусков поменьше, и поднимая огромное облако пыли. Всё это напоминало рушащуюся дешевую декорацию, и в чем-то это совпадение было верным: сейчас должны был появиться кукловод. А пока он не появился, Казимир кратко изложил своим спутникам суть недавних событий и свои соображения по этому поводу:
- То есть ты считаешь, что есть в мире ведьма, способная призвать полубога? - Баюн старался спроситьскептически, но в голос против его воли прокрадывалась насмешка. – Бред. Просто Бред. А вам всего лишь повезло. – С этими словами он повернулся к пылевой завесе, ожидая, пока она спадет.
- Думаю, он всего лишь напуган, - доверительным тоном сказал Волк. – Во всяком случае, ваш вариант мне кажется единственно верным. Хоть и неприятным. – Признал он и присоединился к Баюну в созерцании завесы, которую уже начала разрывать на куски налетевший легкий ночной ветерок.
- Что же нам делать? – Виктор успел только спросить, и уже не успевал услышать ответ священника, а тот не успевал сказать своё «Я не знаю», потому что пылевой занавес окончательно раздвинулся. Или растворился в воздухе.
Первыми, что они увидели, был обезглавленный человеческий скелет, усаженный на трон из дерева. Со скелета обрывками свисало нечто, что еще несколько часов назад было ярко-белым платьем.
- Лилия, - охнул юноша, нов то же мгновение его плечо крепко стиснул Волк, давя в зародыше поток сантиментов и бессмысленных сотрясаний воздуха. Будь юноша поумнее, он был бы ему благодарен, но сейчас он просто разозлился, и пообещал себе, что так этого не оставит.
На скелет была наспех и нелепо водружена оленья голова. Волк сообразил, что это было то самое черное существо, которое подло напало на него сзади во время дуэли с Королем, и он ему переломил хребет. Видимо, теперь ему оставалось служить своим хозяевам в смерти, так как в жизни Волк его оставил в состоянии совершенно недееспособным.
К слову о хозяевах. Рядом с троном безмолвно замерла женская фигура в черном балахоне. Из-под капюшона на грудь мертвыми змеями падали две толстые седые косы, схваченные грязно-серого цвета лентами, а из частей лица был виден только подбородок, морщинистый и острый. Как в замедлении, фигура подняла руки в черных матерчатых перчатках и захлопала: