- Как здесь сиденье отодвигается? – Баюн все еще кривился от боли, если ему приходилось сгибать ногу. Волк перегнулся и нащупал под сиденьем друга рычажок и потянул. Кресло послушно отъехало, а Кот шумно и с облегчением выдохнул.
- Куда сейчас? – Волк регулировал сиденье и зеркала под себя, приподнял подушку и вообще сделал все, чтобы машина стала максимально удобной для дальней поездки. Всё, больше им не придется трястись в поездах, травма Баюна все-таки заставила его признать, что личный транспорт пусть и будет более заметным, но зато удобным. Однако сейчас Кот совсем не интересовался ни машиной, ни тем, куда она поедет: его гораздо больше интересовалонебо, затянутое сегодня тучами. Вопроса он тоже не услышал. Волк тяжко вздохнул и завел мотор и уже через минуту влился в бурный поток транспорта на выезде из города.
- Скажи, почему мы его не заметили, Серый? – Кот все еще не поворачивал к Волку головы, а тот был слишком поглощенвождением нового для себя автомобиля, чтобы отвлекаться на друга. Радость, конечно же, от приобретения, была больше тухлой формальностью, а после озвученного вопроса она и вовсе решила, что она и так задержалась в гостях у этих двух незнакомцев.
- Единственная причина, которая мне кажется рациональной, - Волк пошел на обгон автопоезда с с забавной черной собачкой на желтом фоне на борту. – В том, что он материализовался прямо у нас за спинами и незамедлительно атаковал того, кто был ближе всех. Для меня это видится единственным способом обмануть наше чутьё.
- Я молюсь, чтобы ты был прав.– Голос Баюна был странно хриплым и тяжелым. – Мы ведь не переубедили ту ведьму. Просто перешутили, разозлили, вывели из себя. Я боюсь подумать, что тогда мы хоть на мгновение допустили её правоту. Ведь если так, то этого мгновения было бы достаточно, чтобы зайти нам за спины и ударить. Получается, мы допустили, разрешили им напасть первыми и убить мальчишку. А потом я видел лицо Казимира. Оно было таким красивым. Таким спокойным. На нем было почти блаженство. Волк, - он отвернул свой взгляд от окна и вперился в друга безумными глазами. – Она ведь неправа, да?