- Мальчик, ты чей?
- Ничей, - взревел тот. – Свой, только свой, - он кинулся к ней, схватил одной рукой за запястье, другой попытался ухватить за горло. – Я выпью тебя досуха.
- Ничего, что я вампир? – с легкостью выворачиваясь из захвата, спросила Ника.
Юноша осел на поребрик и разрыдался.
- Я чудовище! Я ведь мог убить тебя…
Ника, вместо того, чтобы со всех ног кинуться прочь, села рядом, погладила по тощей спине.
- Почему чудовище? – юноша словно был отражением ее самой: дерганый, испуганный, агрессивный. Потерянный какой-то.
- Я кровопийца. Я не хотел… не знаю, как теперь быть…
- А где тот, кто тебя обратил? – по правилам, обративший брал на себя обязательства по воспитанию юного вампира и его интеграции в сообщество. Именно он отвечал за все, что плохо контролирующий себя подопечный мог натворить.
- Я его убил! – юноша с вызовом посмотрел Нике в глаза. – Это был честный бой.
Ника молчала.
- Что? Не веришь мне? – он опять стал заводиться.
- Верю. Думаю, что с тобой делать.
- Знаешь, - он внезапно улыбнулся. – Я мог бы жить с тобой, ты хорошая.
Ника раскрыла рот. И закрыла, не проронив ни звука. Клацнули зубы.
- У меня, знаешь ли, не приют для вампиров-убийц! – Ника поднялась.
Поколебавшись с минуту, набрала номер Кира.
Тот откликнулся сразу.
- У меня тут недавно обращенный вампир. Говорит, что убил обратившего. Гороховая, у ротонды.
И Ника отключилась.
- Подождем.
- Может, все-таки к тебе? – успокоившись, спросил юноша.
- Ты и так ко мне, - слова вылетели, и только потом Ника поняла, что сказала. Дом Кира – ее дом? Выходило, что так.
Через десять минут рядом остановился автомобиль. Распахнулись двери.
Этих вампиров Ника раньше не видела.
- Забирайте, - сказала им, потом похлопала по плечу случайного знакомца. – Удачи тебе.
- Госпожа, - подал голос один из них. – Вы не едете?
- Нет, я еще погуляю, - и Ника медленно пошла вдоль улицы. Прочь.
И снова потекли дни. Однообразные, одинокие дни, в которых была только Ника и ее прошлое. Прошлое до обращения и после – две разные жизни.
Она много гуляла, ходила в кино, посещала спектакли, завела собаку. Точнее, собака завелась сама, просто подошла к Нике на улице и ткнулась в руку мокрым носом. И ведь не испугалась! Сначала Ника выносила ей на улицу корм, а потом просто забрала худую большеглазую дворняжку домой. И ежедневные прогулки обрели совсем иной смысл.
Устраивала ли Нику такая жизнь? С одной стороны, да. Ведь жизнь ее могла быть вечной, и эта затянувшаяся пауза, – а Ника отдавала себе отчет, что вечно так жить не будет, - просто передышка.
А еще почти каждую ночь ей снился Кир. Он занимался с ней любовью, он любил ее. Ника часто просыпалась в слезах, одна половина ее души хотела независимости, отрицала вампирскую сущность и возможность счастья с вампиром, другая – скучала и молила вернуться. Вернуться, чтобы остаться навсегда. Дошло до того, что однажды, уже на исходе лета, она взяла собаку и поехала к дому Кира. Просто посмотреть, просто побыть рядом, может, увидеть случайно.