Подождите, это точно её комната? Девушка, бельё на постели, даже тумбочки были те же. Но комната в отражении была не её. Пол был другим — пышный ковёр кремового цвета покрывал паркет из твёрдого дерева, а в комнате Джози были брошены полосатые коврики. Огромный плакат с картиной Сера «Воскресный день на острове Ла Гранде», висящий над кроватью Джози, в зеркале был замещён черно-белыми панорамными фото Парижа. И будильник на тумбочке был не её старый, доставшийся от мамы по наследству, а элегантный современный с чёткими голубыми цифрами, видными в ярком свете комнаты.
Цифры? Джози шагнула поближе к зеркалу и, прищурившись, посмотрела на часы. Достаточно было мгновения, чтобы её разум зафиксировал время на часах, но осознание приходило медленно. 3:59.
Подождите, она опять видит один и тот же сон? Но в обратном порядке? Джози оглянулась, чтобы посмотреть на свой собственный будильник и поймала момент, когда он перескочил на 4:00. Итак, 3:59. Снова?
Джози повернулась обратно к зеркалу.
Девушка в кровати исчезла.
ГЛАВА 14
4:15 ДНЯ
Джози села на край кровати и уставилась в зеркало. Такое чувство, будто прошла целая вечность.
Сны она могла объяснить легко: стресс, истощение, магическое исполнение. Но это?
Она проснулась, трезвая, способная мыслить. И увидела в отражение себя, спящей на своей кровати, в своей комнате.
Только это была не её комната или её кровать. Похоже, но не то же самое. Вовсе нет. И, очевидно, это было вовсе не её отражение.
Неужели она сходит с ума? Джози нужно было поговорить с кем-то об этом, кем-то, кто сможет выслушать, не будет судить и, возможно, просто будет в состоянии как-то помочь. Был только один человек, который подходит для этого.
Папа Джози взял телефон сразу после первого гудка.
— Привет, Джо Джо, — сказал он. Она могла представить кривую, мальчишескую улыбку, появившуюся на его лице. — Как моя любимая дочурка?
— Вообще-то я твоя единственная дочь, — сказала Джози.
— Точно.
Джози рассмеялась, они разыгрывали этот трюк уже миллион раз.
— Так что же происходит, милая? — спросил он. — Разве ты не должна быть на работе?
— Гм… Я сегодня не работаю. — Для этого разговора было не время. — Могу я спросить тебя кое о чем?
— Конечно, Джо Джо. Спрашивай.
Джози глубоко вздохнула.
— Страдал ли кто-либо психическими заболеваниями в нашей семье?
Отец фыркнул.
— Ну, я абсолютно здоров.
— Я не это имею в виду.
— О-о. — Он стал немедленно серьезен. — Хорошо. Ну, я думаю, один из братьев моего деда оказался в санатории. Ты об этом?
— Может быть. — Он мог быть шизофреником, это объяснило бы сны и видения Джози. — А как насчет стороны мамы.
— Что-то не так с твоей матерью? — быстро спросил он.
Джози колебалась. Нельзя говорить ему. Она должна была просто сказать: «Нет, конечно нет, папа. Она в полном порядке.» Но она этого не сделала. Прошло полсекунды, когда память о происшествии предыдущей ночи промелькнула в её сознании, но это все, что ему нужно было знать.
— Я так и знал. Джози, слушай, я не хотел ничего говорить раньше, но я думаю, что что-то действительно неправильное происходит с твоей мамой. Происходило в течение некоторого времени. Я прочитал статью о том, как рак мозга может радикально изменить личность человека: его симпатии и антипатии, даже голос и манеры.
Джози сжала телефон.
— Ты думаешь, что у мамы рак мозга?
— Может быть.
Вся кровь сошла с лица Джози. Её голос дрогнул:
— Что?
— Э-э… — Её папа попался. — Я имею в виду, конечно, нет. — Он сделал паузу, и Джози услышала, как он пьет что-то на другом конце линии. — Но с тех пор как я его перенес, она жалуется на головные боли в последнее время? Были ли головокружения или потери сознания?
— Нет, — сказала Джози. Рак мозга? Серьезно?
— Хорошо. Ну, вот и хорошо. — Его голос звучал почти разочарованно. — Она обо мне спрашивает? После того, как ты пришла и забрала зеркало?
— Конечно, — солгала она. Она не могла заставить себя сказать ему, что его бывшая жена не только не спрашивает о нем, но всякий раз, когда Джози упоминает его, сразу сменяет тему разговора.