- Даже ты подпал под мои чары, даже ты стал зверем.
Но, произошло невиданное, Аделард, который, всегда вел себя с ней сдержанно, вдруг со стальным выражением глаз пошел на нее, прильнул к ее талии, обхватил ее руками и поднял к потолку, как она ни пыталась вырваться, он не давал ей это сделать. Сейчас она полностью покорила его разум, украла его рассудок. Он хотел владеть ею, это все, что ему было необходимо в этот момент. Но она вдруг начала отчаянно сопротивляться.
- Постой, не надо, Аделард, не надо,- шептала она, вырываясь из его крепких объятий.
- Почему?- вдруг ослабив хватку, спросил он ее. - Неужели не этого ты добивалась?
- Нет, я не хотела бы испортить то, что есть сейчас между нами вот этой случайной связью, основанной на минутной страсти, - вырвавшись из его объятий и стоя перед ним, так и оставшимся на кровати, поправляя волосы и помятое платье, начала объяснять она.
- Что ты имеешь в виду?
- У нас же все хорошо. Мы с тобой друзья. Ты любишь Аурель, я - Жака.
- Ты об этом ничтожестве? Да сколько можно? - перебил ее Аделард.
Слова об этом парне всегда приводили его в такое бешенство, что разговаривать с ним более было просто невозможно. Мартина давно рассказала ему об этом, взяв с него обещание ничего не делать с Жаком. Он поднялся с кровати, и начал быстро поправлять свою рясу.
- Еще раз,- начал в бешенстве говорить он, подняв левый палец своей правой руки и крутя им перед носом у Мартины. - Ты заговоришь о нем, никаких платьев! - тут он засмеялся.
Он просто не мог в присутствии Мартины злиться. Вдруг он почувствовал себя маленьким ребенком. Она тоже улыбнулась, и лишь ответила ему:
- Это тебе кажется, что ты ревнуешь, на самом деле, это просто мужской собственнический инстинкт. Но если ты не считаешь себя моим другом, давай ты будешь считать меня твоей дочерью, допустим. По возрасту, я кстати, подхожу.
- А я ведь так и не знаю твой возраст. Сколько тебе лет?
- Тридцать семь,- молвила Мартина.
Он просто опешил сейчас. Если бы Аделард каждый день не прокручивал у себя в голове эту цифру, не повторяя ее туда−сюда, как заклинание, проклятье, возложенное на него, возможно, он и не придал бы огромного значения этой комбинации.
-Три и семь, тридцать семь, - тихо начал перебирать он словами.- Тридцать семь лет прошло со смерти Аурель.
- Да? Ну вот, смотри, если ты столько лет уже хранишь ей верность, чего это моя грудь и мое развязное поведение в один прекрасный день должно нарушить твой обет перед ней, а?- подколола его Мартина, наливая себе выпить и быстро осушив бокал.
Затем она снова расшалилась, кинув стакан о пол, да с такой силой, что он разбился. Еще и стала притоптывать стекла сверху в танце, смеясь и заряжая Аделарда такой бешеной энергетикой, которой он доселе не чувствовал. Он же смотрел на нее как зачарованный. Еще с первого дня знакомства какой-то отблеск, иногда пробегающий в ее глазах, явственно напоминал ему его былую возлюбленную. Он долго боролся с этим, как с происками дьявола в своей голове. Твердил себе, что просто придумал очередную иллюзию ради воскрешения хоть искусственной, но все же, Аурель. Мартина очень напоминала ему ее. А тут еще эта дата. Он мог бы с уверенностью утверждать, что перед ним сейчас стоит его Аурель, если бы он не видел Мартину. И, вглядываясь в эти глаза, он пытался понять: это она или нет? Различные, самые странные и сумасшедшие вещи всплывали у него в голове. Ведь как дух Аурель мог покинуть его и их любовь? Может сразу с костра ее душа полетела и вселилась в Мартину, чтобы та потом нашла его, и они снова могли быть вместе?
Гонимый всем этим, он снова как завороженный направился к Мартине, и хотел было снова прижать ее к себе под влиянием всех этих мыслей и ее чар, но тут вдруг в комнату зашел его племянник, Кристоф.