- Ну, чудик, ну, дохляк, Колька из Брамы, - тихо сказал голова, пересчитывая деньги.
Примечание: голова (укр.) - председатель, начальник.
В Доме Мертвых
- Рита?!
- Здравствуй, любимый! Ты узнал меня?!
Голос звучал из большого яйцевидного овала, сияющего мягким, матовым светом.
- Да, узнал, но как непривычно...
- Подожди, я приму земной облик.
- Это возможно?
- Конечно, - мягко сказала она, - это часть моей памяти о жизни на земле с тобой, это часть меня.
В матовом сиянии возникла его возлюбленная - она! она! Его Рита! Борис смотрел и не мог наглядеться на ту, которой уже почти восемь лет не было среди живых. Рита, жена, матушка. Она сейчас такая, какая была незадолго после их свадьбы - длинные русые волосы, румяная, немного полноватая, но свежая, подвижная, добрая - классическая матушка, как он тогда шутил. А как она заразительно смеялась...
- А Наташа где? - спросил он, очнувшись. - Почему ее нет с тобой, с ней все хорошо?
- С Наташей все хорошо, но она в особом месте. Далеко отсюда. Наташа - очень высокая душа. Она должна была нас вести, а не мы ее. Она не может быть здесь, как я, но она все равно с нами. Здесь это не имеет значения, где ты находишься в материальном смысле. Ты потом поймешь. А пока я тебе передам короткое послание от Наташи.
В уме отца Бориса тут же возникла картинка-воспоминание, мгновение - и он оказался внутри картинки. Он увидел свою дочь и увидел самого себя. Дочери тогда было четыре года, они гуляли в городском парке. Наташа была в своем джинсовом костюмчике, со слониками, на трехколесном велосипеде. Рядом с дочерью шел он; еще молодой, недавно ставший батюшкой. Отец Борис смотрел на самого себя и испытывал странное, малопонятное чувство. Он перевел взгляд на свою дочь. Наташа обернулась в его сторону. Она посмотрела прямо ему в глаза и сказала детским, но очень осмысленным голосом:
- Папа, со мной все хорошо. Я вернулась домой, к тем, кто очень давно меня знает и любит. Папа, ты не плачь, скоро мы увидимся, и ты все поймешь.