Все это пронеслось в его уме за какие-то секунды. Пока он вспоминал, Рита читала его как раскрытую книгу. Какое-то время она молчала.
- Этот кристалл зовут Живоглаз, - сказала Она, - такая информация, больше ничего не знаю.
- Живоглаз, - медленно повторил отец Борис, - живой глаз, Живоглаз, очень интересное название... действительно, Глаз, только живой, мне нравится.
- Я боюсь за тебя - сказала Рита. - Будь осторожен с Живоглазом. Странными путями пришел к тебе этот камень. Ты знаешь, что кристалл тварь украла у вашего Николая, а где взял его Николай? Информация закрыта. Я боюсь, очень боюсь, как бы за всем этим не стояли недобрые силы.
- Черти с рогами, бесы, дьявола, - пытался пошутить отец Борис.
Но Рита не была расположена шутить. На ее лице появилось беспокойство:
- Не призывай темную силу, любимый. Увы, ты всегда легкомысленно к этому относился, но хотя бы теперь не призывай.
- Прости, мне сложно привыкнуть к реальности сил зла. Ты же знаешь, я старый неисправимый прагматик. Мне все время кажется, будто все эти темные силы не больше чем наши ночные страхи... но да ты теперь лучше меня знаешь ответ на вопрос о существовании сил зла...
Она приложила палец к его губам.
- Не будем об этом, прости, дорогой. Все не так просто. Но ты со временем поймешь. Да, я знаю. Но и ты мог бы догадаться, ты же был в тоннеле.
На лице возлюбленной беспокойство сменилось тревогой. Нечто темное быстро прошло над ними, словно тень, словно стремительно летящее грозовое облако. Образ Риты подернулся зыбью.
- Будь острожен, - сказала она - береги себя, любимый, приходи еще, но постарайся найти другой путь, в обход тоннеля. А если попросят Живоглаз, отдай. Не держи его ради того, чтобы видеть меня и Наташу. Сделаешь хуже и себе и нам. Придет время, увидимся все. А пока, прощай.
- Рита! - крикнул он в отчаянье.
Все пропало. Он очнулся в том самом тоннеле, на грязном, дырявом матрасе, словно бомж. Он с трудом поднялся и вместо того, чтобы лететь - побрел, еле-еле переставляя ноги, как тяжелобольной старик. Он брел наугад, в его голове беспорядочным роем носились хаотические мысли: образ его возлюбленной поддернутый зыбью, странная тень, еще более странные намеки Риты по поводу сил зла... О, это все он спокойно обдумает, когда-нибудь. Главное, он встретил свою возлюбленную, да, и с Наташей все хорошо.
Отец Борис остановился. Сбоку, в стене, он заметил полоску света. Это была слегка приоткрытая дверь. Он толкнул ее. И очутился в своей комнате, где увидел самого себя, лежащего на кровати, на боку. На столе горел ночник. Мгновение - он вошел в тело. И тут же выплюнул изо рта Живоглаз.
Девять лет - десять дней
Ангелы превратились в больших огненных птиц с белыми крыльями, длинными оранжевыми хвостами и роскошными розовыми кисточками позади голов. Несколько мгновений белые огненные птицы смотрели на Дмитрия и его друзей, выгнув длинные, лебединые шеи - Дмитрий видел большие синие глаза, полные мудрости, аккуратные, чуть загнутые клювы.
Птицы взмахнули своими огромными крыльями. Огненные лучи пронизали взвихрившийся вокруг Дмитрия и друзей воздух - они оказались как бы внутри огненного кольца, но огонь не жег, огонь был теплым, он навевал сон. Засыпая, Дмитрий чувствовал как его плавно поднимают на воздушных покрывалах. Все выше и выше...
- Вставайте, сони, восход солнца проспите.
Это был голос Капитана. Дмитрий открыл глаза. Он лежал на чистой и белой кровати. Рядом, на такой же кровати заворочался отец Иван, пробуждаясь. Чуть поодаль виднелась высокая фигура Капитана, он стоял, кутаясь в плащ, почти неотличимый от стража.
- Рад вас видеть снова, друзья.
- Капитан, ты?! - воскликнул Дмитрий.
Капитан молча кивнул.
- Мы на Холме?