Дикая случайность.
– Тэш...
Я заговорила с ним лишь на утро, спустя несколько часов скачки. Задница болела, кости ныли, голова раскалывалась с недосыпа и пережитого. Я почти свалилась с лошади прямо посреди пустыни, и Генри, старший, ругнувшись, объявил привал.
– Тэш, ты ведь знал это? – спросила я. – Тэш, ты все знал!.. Ты направил меня в Ведьмин, ты хотел, чтобы я встретилась с той старухой! Ты...
– Нет, – ответил Тэш. – Я хотел, чтобы ты встретилась с ее сестрой. Спроси своих новых знакомых, что они успели найти в ведьмином доме. Спроси, Генри держит что-то за пазухой...
Мне кажется, он направляет меня. Тэш, это чудовище, своей болтовней толкает меня то в один город, то в другой. Я уже проклял тот день, когда стащил из особняка эту штуковину!.. И теперь говорю с револьвером постоянно. Слушаю его. Иногда отвечаю. И это кажется мне совершенно, совершенно нормальным, вот что пугает!
А еще я вновь рядом с городом. Рядом с городком, где прячется очередной псих, с которым Тэш желает меня познакомить. Мне думается, что он не сталкивался с нормальными людьми. Или посчитал их слишком скучными, чтобы запоминать... А потому мне попадаются только сумасшедшие. Зачем он это делает? И почему, почему я так слушаюсь его? Он подменил меня. Прошлого нет.
Я ненавижу его. Но не могу остановиться – слишком хочу узнать, к чему же он меня приведет.
Сегодня Тэш пообещал мне встречу с самим собой, настоящим, живым, реальным и целым. Я подумал о тебе. И поверил сразу.
Я глупец. Просто законченный идиот.
2.12.
За месяц я привыкла к лошадям.
К бандитам привыкнуть не удалось – что бы ни думал Генри, а с шайкой преступников мне было не по пути. Гордость и честь говорили о том, что Рил-Раски не должны оставаться в живых, а здравый смысл подсказывал – я не справлюсь. Даже с Тэшем... Даже после того, как мои уговоры подействовали на него, и он перестал «шутить», стреляя куда угодно, кроме цели.
Да и потом... Был доктор Лэй и дядюшка Микки – не мне осуждать братьев Рил-Раск. К тому же, они помогли мне... Одним словом, я договорилась с собственной совестью и рассталась с братьями, ненавидя себя.
Подъезжая к Гортоле, небольшому городку недалеко от столицы, я рассматривала шкатулку, вынесенную из дома ведьмы. Драгоценности из нее выгребли Рил-Раски, мне же осталась пожелтевшая от времени фотокарточка и подпись на ее обратной стороне. И вырезанные ножом на крышке дата и место.
Расспросив про семейство Веннетов, я узнала, где живет Клара. Их двое было – две Клары на фотографии. Не близнецы, даже не похожие друг на друга девочки-сестры смотрели прямо мне в глаза... И меня, помнится, отец усаживал перед фотографом, давал в руки охапку цветов и строго-настрого запрещал глядеть по сторонам.
Две сестры. И одна из них стала ведьмой, а другая – вышивальщицей.
Когда Клара открыла дверь, я молча протянула шкатулку и фотографию. И Клара долгую секунду смотрела на меня, прежде чем упасть в обморок.
– Моя сестра, – прошептала она, придя в себя. Я успела подхватить ее и затащить в дом, и со стороны, думается, это выглядело очень подозрительно. И теперь мы сидели в комнате, небогатой, но чистой и уютной, за столом, на котором рядом стоял кофейник и коробка с разноцветными нитками.
– Моя сестра, – повторила Клара. – Вы... вы встречали ее?
Я кивнула. Клара не испугалась, повела себя спокойно, как будто ждала меня и предвидела встречу.
Она поднялась и прошлась по комнате, собираясь с мыслями.