— Как я могу сделать счастливым целый народ, когда даже для единственного человека не в силах исполнить обещание? Вместо того, чтобы вызвать улыбку, это её окончательно сотрет.
Это было то, чем Николай не поделился бы и с матерью, не желая её расстраивать: не столько своими мыслями, сколько новым напоминанием о том, что должно оказаться в прошлом. Но брату цесаревич мог все это доверить, и испросить совета сейчас было больше не у кого.
— Не все подвластно даже Императору Всероссийскому. А чтобы заставить улыбнуться, не обязательно иметь корону.
Александр говорил словами государыни. Николай был уверен, что обратись он к ней — услышал бы то же в ответ. Но здесь за парой фраз крылся посыл к действию, там — за ними бы следовала просьба оставить все. Мария Александровна догадалась бы, кем были заняты думы её сына.
***
Минуло четверо суток с визита во Дворец, а Катерине чудилось, будто её ожидание длится уже месяц. Все эти дни её разрывало на две половины: одна уверенно твердила, что предложение Его Высочества — злая шутка, ведь Долгоруков же сказал, пусть и не прямо, что папенька мертв; другая принимала на веру слова дядюшки и подкрепляла их обещанием цесаревича, не желая отпускать призрачную ниточку. Пожалуй, сейчас бы в принятии решения помогла бы любая информация, но даже слухи, коими вечно полнился Петербург, крутились вокруг чего угодно, но не покушения в Таганроге. Словно бы и забыл народ, как чуть не лишился своего будущего Императора.
Зато она, наверное, никогда не сумеет это истереть из памяти: событие, что не должно было затронуть её, заставило потерять родных и оказаться в немилости государя. И в излишне теплом расположении — Наследника Престола, чье внезапное появление на пороге гостиной вызвало приступ легкой паники у княжны, лишь получасом ранее сменившей платье на домашнее. Мажордом доложил, что прибыл барон, чью фамилию несчастный старик выговорил лишь с третьего раза, а Катерина вообще не пыталась запомнить. Она еще уточнила, не к дядюшке ли гость: среди её знакомых не числилось иностранцев, но слуга заверил — визитер утверждал, что он именно к барышне.
— Манкируете своими обязанностями, Ваше Высочество? — не преминула иронично осведомиться Катерина, не представляя, что послужило причиной визиту цесаревича в этот дом.
— Княжна, где Ваше гостеприимство? Вот так с порога обвинять гостя, — в том же тоне укорил её Наследник Престола, расстёгивая темный сюртук, но оставаясь у дверей.
— Мне казалось, у Вас излишне много дел государственной важности, чтобы тратить время в разъездах по квартирам ничем не приметных дворян.
— Вы не позволите мне даже присесть?
— Прошу простить мне мою неучтивость, — спохватившись, княжна намеревалась было проявить, пусть и запоздало, гостеприимство, но была остановлена быстрым жестом Николая.
— Этикет не велит садиться в присутствии дамы, — усаживая Катерину на кушетку, цесаревич не сдержал улыбки. И лишь после этого согласился занять место рядом с временной хозяйкой квартиры. — И, прошу, прекратите извиняться и всякий раз кланяться: этого раболепства хватает во Дворце; за его пределами мне хотелось бы иного отношения.
— И всё же, чему я обязана Вашим визитом?
— К сожалению, новость, что привела меня сюда, дурная, — нахмурившись, Николай был вынужден замолкнуть на несколько секунд: столь сильно ему не хотелось гасить последнюю искорку надежды внутри подобравшейся при этих словах княжны. — Катрин, я не в силах сдержать данное Вам обещание. Мне бы очень хотелось, чтобы тому виной была моя трусость или лживость, но отнюдь не невозможность его исполнения. Свидание с Вашим батюшкой не сможет состояться — князь Голицын казнен.
Даже если бы перед окнами раздался пушечный залп, он бы не оглушил Катерину столь сильно. Несмотря на слова Долгорукова, оставалась еще самая малая толика веры в ошибку, что была уничтожена сейчас. Наследнику Престола не было причин для обмана: его эмоции и слова не только выглядели искренними — они являлись таковыми. Это не то, что он мог сыграть. И всё же, снова хотелось взрастить из пепла обожженную зеленоглазую надежду. Тем более что дядюшка уверял — папеньку можно спасти. Как же оказалось, что все тщетно?
— Есть ли какие тому доказательства?