— Я полностью восстановил физику, — похвастался Мешков. — Благодаря своим лекарям. Группу с меня давно сняли. Разве я похож на калеку?
Высоко подпрыгнул, он ударил в воздухе ногу об ногу и, приземлившись, встал в низкую стойку, готовый прыгнуть теперь, как тигр.
— Только не жаловаться, если начну материть, — попытался напугать Терехов.
— Право мастера! — заявил тот. — Нецензурная брань структурирует пространство точно так же, как мантра или молитва. Мы ругаемся для того, чтобы выстроить его по узнаваемой модели, чаще всего сексуальной...
У Терехова заломило в челюстях, словно из-за оскомины от кислой ягоды: если он начнёт читать лекции по своей эзотерической программе, никакой работы не получится.
— А пришлите-ка мне скомороха своего! — предложил он. — Который вчера приходил.
— Иван-царевич слегка занемог, — смущаясь, признался Мешков. — Должно быть, простыл...
— Тогда кого-нибудь помоложе! Девицу, например, костоправшу...
— Ей тоже нездоровится... Перекупались на ночных бдениях. Возьмите меня! Заодно и побеседуем.
Отвязаться от него было невозможно, и это сейчас было на руку: как иначе узнать, с какими целями явилась сюда шаманская команда?
— Предупреждаю, — Андрей повесил на него треногу и футляр с теодолитом. — Сначала труд, потом разговоры.
— Куда идти? — шаман покрутился на месте.
Терехов развернул его к проталине, где опять паслась
кобылица, и подтолкнул в спину.
— Это сюда!
— На место силы?
— На могилу предков!
Мешков понёс инструменты, однако просветительский курс не прекратил.
— Могилы предков и дают силу живущим, — стал вещать он. — Отсюда соответствующий культ поклонения. В христианстве это Радуница, Родительская суббота. Слышали о таких праздниках? При жизни красный костный мозг накапливает энергию света. И после смерти, разлагаясь, начинает её высвобождать. Мы интуитивно ощущаем такие потоки, нас непроизвольно привлекают места, где покоится прах. Вечная субстанция, душа, находится в эфирном состоянии и отлетает в миг смерти как самая лёгкая фракция. И остаётся дух — эта самая энергия, источаемая прахом... Я не сложно изъясняюсь? Вы меня понимаете?
Терехов слушал его с интересом, но, чтобы не показывать этого, вручил топор и костыли.
— Будете забивать, куда укажу.
Шаман взял инструменты, но рот не закрыл.
— Вопрос, верить в духов или нет, не стоит, их существование не подлежит сомнению. Наши предки владели секретами управления этой тонкой субстанцией. Например, умели консервировать, запирать энергию, источаемую прахом, по тем или иным соображениям. Дух шаманки плато Укок был умышленно ими заморожен. Тела умерших мумифицировали вовсе не для сохранения плоти, внешнего вида. Консервировали энергию красного костного мозга, для подпитки будущих поколений. Склеп шаманки для надёжности был ещё перекрыт захоронением мужчины в верхней части кургана. Делали это для защиты от врагов — мародёров, нелюдей, которые добывали из захоронений не только золото. Они черпали энергию праха людей.
Он забил первый костыль, поднял брови и уставился на Терехова — то ли оценивал произведённый своими умозаключениями эффект, то ли свою блестящую работу: его бы в кузницу, молотобойцем — цены бы не было могучим рукам инвалида!
— Молодец, — похвалил Андрей. — Только помните: пикеты потом нужно выдернуть.