В середине города, высоко поднимаясь над крышами простых домов, возвышался замок, который уже долгие годы под руководством Лингренов служил крепкой морской защитой. Замок состоял из центральной части с тонким шпилем наверху, окружённой стенами, замкнутыми четырьмя прямоугольными башнями по углам. На стенах расположились двадцать маленьких корабельных орудий, а на каждой из башен — по одному орудию крупного калибра. Таким образом сам замок мог вести огонь не только по заходящим в залив вражеским кораблям, но и по окружающей город части суши, используя редкое оружие.
Из правого окна кареты открывался вид на залитый солнцем залив Синглтона, в котором, грациозно покачиваясь на волнах, стояли огромные фрегаты и каравеллы, резко контрастирующие с рыбацкими шлюпками. В доках верфи стояли новые корабли.
— А где сейчас Таллен? — поинтересовался Мабрик у смотрящего в окно Адвена. — О нём после войны ничего не слышно…
— Таллен сейчас находится в академии Краиса, — ответил тот, не отрываясь от окна. — После осады этого города он увлёкся историей магии…
— А что произошло при осаде, так резко поменяв его взгляды на жизнь? — удивилась Фиона, знавшая его с детства.
Адвен задумчиво посмотрел на неё, словно размышляя, стоит ли рассказывать услышанное от сына, но, немного помедлив, всё же начал…
***
Во главе своей небольшой армии молодой Таллен Лингрен чувствовал себя важной персоной, выполнявшей хоть и не самое решающее, но достаточно значимое задание. Прикрытие принца от возможной угрозы внезапного нападения с тыла звучало гордо и тешило его самолюбие.
Конкретное задание взять город в осаду было исполнено им, и окружившее город войско перекрыло все дороги, ведущие к нему. Данный в помощь советник, предлагавший провести переговоры, в которых город мог бы сдаться без вреда жителям и хранившимся в нём научным трудам, не был услышан. Таллен, уверенный в капитуляции города под действием голода, сам сидел в своём шатре, распивая дорогие вина, которые закусывал не менее дорогими сырами и мясом пойманных в лесу кабанов.
Этот вечер не отличался ничем от предыдущих, проведённых в осаде. Организовав очередное богатое застолье, молодой полководец собрал в своём шатре всех высокопоставленных чинов, состоявших в его войске. Одним из них был советник Дингер Волсинг, который сел по правую руку от своего лорда.
Пиршество было в разгаре. Собранные из расположенных неподалёку деревень девушки, не отличавшиеся особой красотой и стройностью, разносили блюда и наливали вино увлёкшимся мужчинам. Некоторые гости, изрядно выпив, хватали одну или даже нескольких девушек и уходили с ними в свои палатки, а утолив похоть, тут же возвращались.
Но среди деревенских девушек, словно призрак, появившийся из ниоткуда, ходила стройная маленькая девушка, одетая в невзрачное серое платье, подходившее к её серым волосам и глазам. Её кожа была скорее белой, чем бледной, а сама она грациозно расхаживала между опьяневших мужчин, не обращавших на неё никакого внимания.
Заметивший девушку, Таллен следил за ней, любуясь необычной, не понятной другим красотой, которая была сравнима только с штормовым серым морем, обладающим огромной силой, угрожающей неопытному моряку, но абсолютно безвредной для любующегося с берега человека.
Девушка осторожно разливала вино по быстро опустошаемым бокалам, ловко избегая выходящих в сопровождении дам неловких мужчин. Наконец она подошла к столу Таллена и нагнулась чтобы долить вино в бокал сидящего слева лорда Костиса Гатринга, стоявшего во главе копейщиков.
Лёгкий аромат моря, знакомого Таллену с самого детства, исходил от девушки, которая, отведя кувшин от наполненного бокала, медленно повернулась к нему, блеснув своими серыми, как грозовое небо, глазами.
— Пока вы на меня смотрите, — прошептала она, приблизившись к нему, — ваш советник подливает вам в вино яд…
— Что? — спросил Таллен, посмотрев на сидящего рядом Дингера, но, когда он вновь посмотрел на неё, девушка уже ушла.
— Что вы сказали? — спокойно спросил советник.
— Как вам вино? — поинтересовался Таллен. — Мне кажется, что немного горчит…
— Что вы, вино чудесное! — улыбнулся он.
— Господин Дингер, попробуйте моё, мне кажется, что налили некачественное… — Таллен протянул свой бокал советнику.
— Но нам же наливали из одного кувшина! — немного отстранившись, возразил тот.
— Лорд Костис, помогите моему советнику отведать вина из моего бокала! — попросил он главу копейщиков.
Костис Гатринг удивлённо посмотрел на своего лорда, но решив, что это его очередная пьяная забава, решил исполнить просьбу. Схватив своими сильными руками пытающегося вырваться Дингера, он влил ему сквозь зубы всё содержимое бокала.
Гулкий смех, сопровождавший происходящее в шатре, внезапно сменился тишиной, которую прервал крик умирающего Дингера Волсинга, держащегося за окровавленное от разъедающего внутренности яда горло.
— Где та девушка? — вдруг вспомнил о спасшей ему жизнь незнакомке Таллен.
Но в зале её уже не было, а вопросительные взгляды подчинённых, удерживающих сидящих на своих коленях девушек, показывали их непонимание.
— Смотрите, что у него было в кармане! — протянул клочок бумаги Костис.
— Что там? — спросил обыскивающий шатёр глазами Таллен. — Говори, чтобы все слышали!
— Здесь… — неуверенно начал копейщик. — Здесь письмо, в котором Оскриг Седвин просит убить вас взамен на жизнь обучающейся в академии дочери Дингера…
***