Гела продолжала петь. На исходе был третий час, она охрипла и устала.
Я сбегал за одеялом в караулку. Потом – еще за одним. Потом кто-то из студентов, проникшись, отдал ей теплый плащ, спешно накинутый сверху на пижаму.
Потом я подумал и попросил одну из кухарок, у которой недавно просил инструмент, сообразить хоть какой еды, но мяса. Желательно горячего, с кровью и ключевой воды. Не прямо сейчас – у Гелы еще три листа – но минут через тридцать можно подавать.
И вдруг до меня дошло: на нее смотрит весь Университет. Кто-то вылез во двор, те, кто туда не поместился – свешивались из окон, галерей и даже крыш. Интересно, как играющий всеми красками чертеж, смотрелся сверху? Так или иначе, но примерно к половине пятого утра девушка все же закончила петь, а башня полностью восстановилась. Причем, теперь она выглядела намного лучше остального старого замка – была, как только отстроенная. С нуля.
Гела тяжело дышала.
К нам подбежал поваренок с подносом. Принес он огромный кусок зажаренного мяса, щедро сдобренный соусом, отварной картошки, каких-то свежих овощей, а еще – с десяток горяченных пышек. За ним прибежал еще один и поставил два кувшина: с водой и с молоком.
Воду Гела, недолго думая, вылила на себя и выдохнула: «Ледяная!». Выпила полкувшина молока, остальное поставила поближе ко мне. Найденным на подносе ножом отрезала мне треть мяса (получился кусок толщиной в полтора пальца и шириной в ладонь – представьте размер оставшегося куска!) и беззастенчиво вгрызлась в мясо, наплевав на предложенные благородной леди столовые приборы.
Тишина стояла мертвая, слышно было только, как Гела чавкает.
Башня светлела в предрассветных сумерках. Люди смотрели на нее и молчали. Ректор тоже смотрел. И не дышал. Он пока не понял, что произошло.
Гела доела через десять минут, сытой она не выглядела, но и есть никого не станет. Вытерлась найденной тут же салфеткой, встала и развернулась к Ректору.
Ректор подошел к ней на негнущихся ногах и протянул руку. Пощупал волосы.
– Можете и башню пощупать – все настоящее, – хихикнула Гела.
Звуки голоса, видимо, вернули Ректора к действительности. Он прочистил горло и посмотрел на девушку.
– В мой кабинет. Немедленно.
Гела повиновалась. Вслед за нами стали расползаться и люди.
На входе в кабинет меня попытались не пустить, на что Гела сказала, что партнер должен знать все. Я проникся к Гелате искренним уважением и, гордо задрав хвост, вошел следом за ней. Об этикете я тогда и не подозревал, потому нахально занял второе кресло перед столом Ректора (хотя тот еще и Гелу сесть не пригласил).
Ректор посмотрел на меня, на Гелу и махнул рукой: садитесь, мол.
– Объяснитесь? – ледяной взгляд, меня проняло, а Геле – хоть бы что.
– Ваше задание для поступления в Университет по восстановлению башни успешно выполнено. Башня в точности как новая.
– Это я понял. Что это был за ритуал?
– Эльфийский ритуал. Они склонны давать зданиям, тем более замкам, собственную душу. В этом замке она тоже есть, он ведь построен эльфами одиннадцать веков назад во время царствования эльфийской династии.