тело, но это не значит, что я должна наблюдать за тем, как он это делает. Наступила
долгая, долгая тишина, и я смущалась все сильнее и сильнее.
— Сообщи, когда закончишь пялиться на меня, — наконец выдавила из себя я. —
Если только мое второе наказание не состоит в том, чтобы голой стоять посреди
комнаты всю ночь.
— Ты, конечно, очень привлекательна, но не думаю, что в этом есть необходимость.
— Низкий голос Корбина прозвучал ближе. Я распахнула глаза и увидела, что он
стоит очень близко ко мне, почти касаясь торсом моей обнаженной груди. — И твое
второе наказание не начнется, пока я не исцелю тебя.
— Ты хочешь прямо сейчас... сделать это? — Я хотела сбежать из этой комнаты, хоть
и знала, мне не прорваться через чертову дверь банковского хранилища. Одной только
мысли о том, что он прикасается ко мне, о его горячих, влажных губах на моей коже, сейчас, когда я полностью обнажена, оказалось достаточно, и я запаниковала. Корбин
увидит, какое влияние оказывает на меня. Увидит, как затвердеют мои соски, как
складочки истекают влагой. И это будет абсолютно унизительно.
— Не расстраивайся так, Эддисон. Твоя рана болит, ты почувствуешь себя лучше,
когда я закончу. — Корбин взял меня за руку и потянул к креслу. Он уселся сам и
посадил меня к себе на колени. Под его хлопковой футболкой ощущалась жесткая
грудь. Находясь так близко к нему, я почувствовала его насыщенный, мужской
аромат, напоминавший мне почему-то океан.
«Интересно, он пользуется туалетной водой или это его естественный запах?»
Я не знала, и мне было все равно, я просто хотела оказаться подальше от него и от
всей этой неловкой ситуации. Я неподвижно сидела на его коленях, как можно
сильнее сжав бедра и отказываясь расслабляться.
Корбин осторожно поднес мою руку ко рту и нежно лизнул рваный след от укуса,
оставленного Тейлор.
— Я хочу, чтобы ты расслабилась и доверилась мне, — прошептал он, и
покалывающий холодок пробежал по всему моему телу. — Я никогда не наврежу тебе.
— Ты вредишь мне сейчас, — заметила я, пока он посасывал и облизывал внутренний
изгиб моего локтя, заставляя мои соски болезненно затвердеть, посылая горячую
волну прямо к нежным складкам между бедер. — Ты смущаешь меня и прикасаешься
ко мне против моей воли.
— Тебе действительно так сильно не нравится это? — Он нежно поцеловал
внутреннюю поверхность моей руки, посылая горячие искры удовольствия через все
мое тело. — Все еще считаешь мои прикосновения отвратительными, Эддисон?
— Ты знаешь, что нет, — нехотя признала я. — Уверена, ты и сам мог бы сказать об
этом. Но то, что ты заставляешь меня чувствовать, не означает, что я хочу этого.
— О чем именно ты говоришь? — Его зрачки расширились, поглощая серебристо-
голубой цвет радужки, делая его глаза еще более темными и бездонными. — Мои
прикосновения возбуждают тебя, Эддисон? Если я поцелую тебя, как ты отреагируешь
— станешь влажной и готовой для меня?
Я почувствовала, что задыхаюсь.
— Я... это не правильно. Я не должна чувствовать подобного к вампиру.
— Потому что я зло? Враг?
— Да, именно так. — Нежными, горячими поцелуями он ласкал мою быстро
исцеляющуюся руку, отвлекая разговорами и мешая сосредоточиться.
— Но сейчас мы союзники. Ты и я больше не враги, — заметил Корбин. — Мы же
можем стать друзьями?
— Друзья не сидят обнаженными на коленях друг друга и не сводят таким образом
друг друга с ума, — заметила я, затаив дыхание.
Корбин улыбнулся.
— Все зависит от того, кто твой друг, и насколько сильно ты о нем заботишься.
— Но я не забочусь о тебе, — настаивала я.
— Нет, конечно, нет, — согласился он успокаивающе. — А то, как твое тело реагирует
на мое, просто совпадение — а не настоящее влечение.
Я открыла рот, чтобы согласиться с ним, и поняла, что он насмехается надо мной.
— Ты... — мне хотелось ударить его, но я не рискнула пошевелиться, сидя у него на
коленях, боясь, что если начну, то не смогу остановиться. Я чувствовала, как что-то