То есть магия ему в этом деле — не помощник. Оставалось, пожалуй, превознесение со стороны народа, однако обычная неприязнь к разбойничьему барону, перешедшая в ненависть к тирану, отвергали и этот вариант, поэтому вскоре его пыл утих. Он отдался в мир пороков и страстей. Благо стазис сохранил уйму алкоголя и наркотиков, которых хватало и до сих пор.
Шли годы. В начале барона сменил его сын, взращённый уже высокомерным аристократическим подонком, который только продолжил политику отца по отношению к народу и даже сжёг одну деревню, когда её жители отказались платить дань. А после и его сын стал хозяином. Нравом он был ещё хуже отца и деда вместе взятых.
Во-от. Век истории герцогства и этого осколка. Теперь появился я и решил круто поменять ситуацию.
— Как местные относятся ко мне? — сказал я после размышлений.
— Многие забыли. Старики помнят — их отцы рассказывали, что когда-то был бог, да исчез, — грустно пробормотал Ортон.
— Какие версии выдвигались о причинах исчезновения?
— Разнообразнейшие. Некоторые думали, что вы просто устали от нас, кто-то считал, что вы смылись, не желая участвовать в битвах богов. Официальной версией было признано то, что вы скрываетесь от своих божественных собратьев, которые решили вас прикончить.
— Официальной?
— Именно. Мастер вор, явившийся в храме, высказал такую версию, а он был посланником Сагота. Это подтвердила и леди-паладин от Темис, пришедшая чуть позже. Покровитель воров и богиня правосудия обещали защитить герцогство от вмешательства других высших сил и поискать вас. Далее паладинша Темис попыталась схватить вора и оба выбежали за пределы храма, оставив меня со жрецами в изумлении.
— Хм-м… Я обязательно отблагодарю их, если они ещё живы.
— О-о-о, не беспокойтесь. Ещё как живы! Воровство и правосудие будут всегда существовать. Воры — люд суеверный, разок на деле, но вспомнят Сагота, да и сам их повелитель — парень не промах, думаю, схоронился где-то. Темис не менее почитаема людьми. Судьи, шерифы, благородные и справедливые лорды, да и обычные люди — все взывают к правосудию, — какой же он умный для храмового сторожа.
— Ладно, от дел божественных к людским. Как, говоришь, называется деревня, куда мы направляемся?
— Камышанка. Я знаком с тамошним старостой, нормальный мужик. Оттуда можем начать сбор армии, — Ортон улыбнулся, перешёл в якобы боевую стойку и ударил воздух посохом.
— Вначале завоюем их умы и сердца. Почему ты думаешь, что там нам станут помогать?
— У Митра, старосты, есть особенная причина не любить барона и его дружину. Его дочь сильно от них пострадала.