- Мой папаша был там вроде короля. Он большой любитель выпить и повоевать. В одной из таких войн ему оттяпали руку почти по локоть. Другой бы не выжил, но папаше – хоть бы что. Он заказал кузнецам серебряную руку, прицепил ее к культе и щеголяет ею, как военным трофеем.
- Так ты – принц?
- Да какой я принц… И папаша уже не король. Всего лишь князь одного из городов. По нашим законам увечный не может править, поэтому ему пришлось убраться с трона. А мамаша моя – она ведь не из сидов. В свое время, еще до того, как люди прогнали сидов, сиды прогнали отсюда еще более древнее племя – фирдомнанов. Мамаша моя была одной из тамошних воительниц. Потом, правда, сиды и фирдомнаны заключили перемирие, и даже несколько раз устраивали общие праздники и состязания. После одного из таких праздников я и родился. Наверное, у моей мамаши тогда был не самый удачный период в жизни, раз она решила покувыркаться с безруким стариком. И когда я родился, она точно знала, кто мой отец. А это, скажу тебе, на нее совсем не похоже. Я жил при ней до восемнадцати лет, а потом она с чистой совестью сбагрила меня папаше. Он меня не особенно привечал – у него законных сыновей трое, не считая бастардиков. Но потом он меня все-таки заметил, - Эфриэл хмыкнул, - когда застал в постели со своей пятой женой. Причем, виноват у него оказался только я, хотя это она, ведьма похотливая, затащила меня в спальню. А я в ту ночь надрался до неприличия, не смог бы коровницу от коровы отличить. Но надо сказать, моя мачеха – она и мертвеца соблазнит. Так что я – жертва случая. Но папаша не стал разбираться и проклял меня во страшном гневе. Сначала молниями побил, а потом связал заклинанием. Как только какая-нибудь тоскующая старуха прочитает любовный заговор – фьюить! – я прилетаю в ваш мир, валяю ее до звона в ушах и улетаю обратно. Не слишком приятное, скажу тебе, занятие. Иногда такие рожи вызывают – смотришь и думаешь: нет, точно тетива не натянется…
Тут он соизволил посмотреть на Бранвен, которая сидела, прижав ладони к пылающим щекам и смотрела на него с таким ужасом, словно он превратился на ее глазах в морского змея.
- А… э-э… ладно, молчу, - он еще раз откусил от яблока и захрустел сочной мякотью.
- Почему ты ругаешься, как конюх, - сказала Бранвен дрожащим голосом. – Ведь ты – благородных кровей…
- Благородных? Деточка, ты сама не знаешь, о чем говоришь. Вот жеребец моего папаши – он благородных кровей. Но и ему приходится возить на себе старую задницу… - он опять замолчал, подумал и добавил: - Не сердись, я не хотел тебя оскорбить. Просто поживи с мое эдакой жизнью – не так запоешь. Все это уже надоело, точно вяленая вобла на исходе зимы. Порой подумаешь – скорее бы уже сдохнуть и снова родиться, чтобы прежняя жизнь позабылась.
- Не говори так, - Бранвен осенила себя знаком яркого пламени. – Это грешно – желать себе смерти! А сиды – они тоже умирают?
- Умирают, - равнодушно сказал Эфриэл. – Только когда – никому не известно. Никто из нас еще от старости не преставился. Или нас убивают каким-нибудь особо мощным заклятием, или мы чахнем. Но чтобы сид зачах – не знаю, что должно случиться. Еще говорят, можно убить, если скатать шарик для пращи из извести и головного мозга великого героя…
Бранвен испуганно вскрикнула.
- …да где сейчас найдешь героя? Еще и великого? Драконы и то все со скуки перемерли. Ты что там считаешь? - спросил он, заметив, что Бранвен выписывает сухой веточкой на песчаной проплешине какие-то цифры.
- Пытаюсь понять... - она наморщила лоб и смешно нахмурила брови.
- Что пытаешься?
- Понять. Если сиды бессмертны, если у твоего отца детей... двадцать и один человек... то сколько же вас там? В твоем мире?