- Теперь можно поговорить спокойно и не бояться, что нас подслушают, - объявила Делма. Глаза ее так и горели.
Бранвен невольно посмотрела в сторону Эфриэла. Он устраивался на ночлег, ворочаясь, как кабан на лежке, и помахал Бранвен, чтобы не тревожилась:
- Я уже сплю, поэтому глух и слеп. Можете сплетничать хоть до рассвета.
Он и в самом деле смежил веки и затих.
- Ты ведь помнишь сэра Вулфрика? – приставала Делма к Бранвен. – Он сын лорда Солсбери, ты его видела на празднике лета. Он всегда краснолицый и ужасно картавит.
- Кто? Сэр Вулфрик?
- Нет же! Лорд Солсбери! А сэр Вулфрик вовсе не красный и не картавый. Помнишь, он пел перед королевой балладу о печальном рыцаре?
- Ах, да, припоминаю, - пробормотала Бранвен, хотя так и не вспомнила сэра Вулфрика и его картавого отца.
- Так вот, он приезжал к нам с поручением от короля…
- Кто? Лорд Солсбери?
- Сэр Вулфрик, конечно! Бранвен, ты надо мной издеваешься?!
- Прости, я устала и мысли путаются.
- Разве можно сейчас спать? Так вот, сэр Вулфрик приехал, и я – честное слово! – я увидела его первая! Словно кто-то шепнул мне: выгляни в окно… Выглянула – а он там! На красивом вороном коне, с алым плюмажем! Папочка устроил пир в честь приезда, пригласил жонглеров, и даже один канатоходец был…
- А что сэр Вулфрик? – напомнила Уна, которая сгорала от нетерпения, и которую вовсе не интересовали канатоходцы.
- Не перебивай! На пиру мы сидели с ним рядом. Папочка специально постарался и весь вечер шевелил ушами, пытаясь услышать, о чем мы говорили. Мы сидели близко, почти соприкасались плечами, и он попросил, чтобы я наполнила его кубок вином.
- А ты?! – Уна даже запрыгала на перине, прихлопывая в ладоши.
- Разумеется, я выполнила его просьбу, - ответила Делма, важничая. – И постаралась сделать это как можно изящнее. Вот так протянула руку… вот так придержала рукав… вот так налила… И все это время смотрела сэру Вулфрику в глаза и улыбалась. Ах, какие у него глаза! Огромные! И ресницы длинные, как у коровы! Я не пролила ни капли, и он похвалил мое искусство. Принимал кубок и коснулся моей руки, словно бы нечаянно, и сказал…
То, что изрек сэр Вулфрик, она поведала шепотом, и на каждом слове дыхание у нее пресекалось от волнения. Бранвен слушала с улыбкой, Уна умирала от зависти. Потом последовал рассказ о том, как Вулфрика отправляли в мыльню, а потом в опочивальню, и всякий раз он смотрел в сторону Делмы «со значением, и взор его был, как взор рыцарей в старинных песнях – он опалял и пленял». А потом доблестный рыцарь отбыл в столицу, не преминув раскланяться и заверить, что был прекрасно принят и не скучал.
- А он писал тебе после этого? – спросила Уна.
- Нет…